ЕФИМ МАНДЕЛЬ
ИМЕНА
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
Нижний Новгород 2000г.
© МАНДЕЛЬ ЕФИМ ЛАЗАРЕВИЧ
Повесть
ИМЕНА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
посвящается памяти
Бориса Манделя,
Лейба Мейлера,
Гени Троянской
и всех жертв
гитлера и сталина.
Лазарю - 21 год
Юне - 19 лет
Елена Львовна, Фима, Семен, Женя, Лазарь Борисович
Ефим Лазаревич Мандель
родился 15.05.37г. в старинном г. Волочиске на Подолье (Украина). С 1941 по 1944 год был в эвакуации. Работал на доке в Одессе, служил рядовым в Оренбуржье. В 1963г. окончил мехмат Одесского университета и приехал в Нижний Новгород..Работал на процессорах многих поколений в НИРФИ, ЦКБ ВЫМПЕЛ, ин-тах ЭЛЕКТРОПРОЕКТ, ЭНЕРГОСЕТЬПРОЕКТ, ГЕОЛСТРОМ, НКФ СКАН (Москва), МП ДЕЦИБЕЛ (Москва), СТРОЙДАЛЬСВЯЗЬ (Москва), НИЖЕГОРОДГЕОЛКОМе. Был матросом,учителем, инженером, ведущим программистом, старшим научным сотрудником, начальником отделов, главным специалистом компьютерных информационных технологий, преподавал математику в школах и программирование в в институтах . Имеет печатные труды по школьной математике, проектированию судов на воздушной подушке и математической физике. Основал литобьединение ”СРЕДА ПОЭТА” и является редактором одноименного альманаха.
1941-1953
Подолье
Волочиск
старинное местечко
десяток улиц
уютненький вокзал
два тупика
с фасада нашим поездам
а с тыла для поляков
на ленинской
что прямо от вокзала
живет малыш
любимчик
Лазаря и Юни
ему четвертый год
зовут его Хаим
что значит жизнь
его назвала Юня
в честь Хаи бабушки своей
в роддом на Кирова
за сыном и женой
учитель Лазарь прибыл
на белых школьных лошадях
как принца привезли
счастливчика на бричке
квартира Манделыхи
две комнаты
простая мебель
в большой кровать буфет
на этажерке много книг
четыре стула стол
и детская кроватка
а в малой кухня и кушетка
у Лазаря каникулы
учитель украинского
не торопясь
срезает с елочки
конфеты Фиме
сидящему
на животе у мамы
как пуп Земли
улыбка Юнечки
полна добра
большие серые глаза искрятся
зачем вставать с постели
ведь впереди
прекрасный год
сулит добро
и счастье
сверкают елочка игрушками
и никель шариков кровати
что украшают спинки
Семен готовит лыжи
и Фима хочет
с ним покататься
но жаль покинуть маму
ее улыбку
на завтрак
картошка жареная и соленья
пьет Фима чай с халвой
у мамы на коленях
ладошку положивши ей на грудь
когда на улице он брал себя за шею
то Юня говорила хочет чаю
соседки удивлялись откуда знает
пришел знакомый
парикмахер Нестор Голуб
зовут Семена с улицы
подстричься
а Фима ищет страх
у брата на лице
забившись в угол
за кроватью
потом уговорили Фиму
он ерзает
и оттого еще больней
а Нестор почти на идиш
гудит что всякий срай
не слушает его
нащо йому украинцю
такый гешэфт
смеется мама
и страх прошел у Фимы
его подстригли
в тазу купают
щекотно ласковы
родные руки
глаза закрыты
но мыло щиплет
тепло одели
на голове косынка
как у девчонки
пока просохнет волос
а Фима опрокинув стул
его толкает и гудит
как паровоз
он машинист
обсохли
собрались на вокзал
где вкусно пахнет ресторан
красуются пирожные
а в поезде из Львова
хотели поглазеть полячек
их мода маме по душе
и даже праздник
потом пошли
на склад яиц
где сортировщик Лейба
колючей бородой
целует дочку с внуком
дает им яйца
с двумя желтками
и всякий нестандарт
дед Лейба экономит
в одежде и еде
скопил
по несколько пятерок
на черный день
внучатам
и детям Мише Юне
и Шимену
а Юне жаль отца
она его корит
ведь Шимен офицер
его зарплаты семье хватает
а Миша не женат
изводит деньги
на водку и девиц
и это золото не нужно
у Лазаря скончалась мама
был рак груди
его отец женился
работал в лавке
в торговле дед Борис
сводил концы с концами
его внезапно посадили
по слухам был донос
хороший столяр в прошлом
исправно вел
кирпичный дом
напротив церкви
любил единственного сына
со второй женою ладил
и если б не тюрьма и не война
дожил свое б неплохо
а мама Лазаря
не дожила увидеть Сеню
дед внука баловал
когда тот в школе
набедокурив
не шел домой
а ехал к деду
извозчику давали чаевые
Семену разрешалось есть
конфеты и печенье сколько хочет
дед смастерил
ему лошадку на колесах
с хвостом и гривой
извозчик утром
на фаэтоне снова
его вез в школу
потом и дома
ему прощали
учился он отлично
но Лазарь говорил отцу
ты портишь внука
а через время это повторялось
и Фиму не забыли
ему дед сделал сани
хоть Миша Мельман
чернорабочий
и Юня Меляр
мать двоих детей
домохозяйка
окончили семь классов идиш
их в комсомол не приняли
считали что сознанья маловато
а Шимен Мейлер
был комсомольцем
и после семилетки идиш
пошел в военное училище
став офицером защищал границу
погиб в бою с фашистами
жена и дочь не знают где
есть только имя на могиле братской
дед Лейба
пятерки золотые прятал
но кто-то подсмотрел
и до войны украл их
а немцы требовали голд
когда вели расстреливать
несчастных
предатели им помогали
и тех кто золото давал
позднее расстреляли
чтоб перед смертью
они намучились
и насмотрелись ужасов
как в яму падали
кровавые детишки
порой полуживые с криками от боли
сюда везли
евреев из Европы и других районов
расстреливали с местными
и восемь тысяч положили
кровавая расправа
которой нет прощенья
будь проклято
нечеловеческое имя гитлер
и деда Лейбу с бабой Геней
фашисты расстреляли
беспечно жили многие евреи
не ждали злой судьбы
не понимая что к чему
ведь с ними сталин
и бронепоезд
стоял на запасном пути
ветвится древо жизни
уходят имена и люди
в историю и неизвестность
часть отмирает
мучительно
несправедливо
не успевая познавать
и насладиться светом
услышит ли аШем
страдания потомков
чьи имена святые
как в книге Шмот
Хумаша Моисея
где наш Хаям Омар
о жизни говорящий
кто воспоет ушедших и невинных
окончится война и бывший продавец
Горбатый Гершко на пожертвования
поставит памятник кирпичный
напишет акростих
себя увековечит
внизу звезда Давида
из-за которой открыть его
райком не разрешит
завод кирпичный израсходует
вокруг всю глину
неразрешенный памятник
подымется из ямы
прилепятся к нему
со всех сторон теплицы
чтоб в огурцах и помидорах
евреев воскресить
(БРЕЙШИТ) вначале сотворил БОГ мир
потом людей в ШМОТ имена их
послал в Египет
Моше увел к земли обетованной
призвал (ВАИКРА) БОГ Моше
и говорил в пустыне (БЕМИДБАР)
на горе Сион (ДВАРИМ) слова ТОРЫ
(ХУМАШ) пять книг письма святого
гоняли егудеев из своей и в чуждых странах
хотя познали речь аборигенов
забыли заповеди Бога и свой язык
меняли имена и ели с голодухи сало
крещеные жиды в Испании мараны
украинцы на Украине
и русские в России
скрывалось всюду что Христос еврей
хотя уже четвертого июня
в Подволочиске были немцы
война пришла внезапно
евреи и партийные
грузили малый скарб в теплушки
а Лейба с Геней
надумали остаться
чтоб караулить квартиры и добро
упрашивала Юня
отца и маму
уехать с нами
они твердили
стариков не тронут
не раз бежали от махно
и от петлюры прятались
а немцев быстро победят
перед войной из Сатанова
прибилась к Юне тетя
ее муж Гантман умер
хор в синагоге без него распался
когда-то восемь лет
он дирижировал
в Одесском оперном театре
она сидела в персональной ложе
у Гениной сестры
по моде маленькая ножка
печальные глаза
и перманент
она уехала
из Волочиска с Юней
хоть к жизни интерес
совсем угас
наш поезд до Проскурова
шел трое суток
вне расписанья
варили суп на остановках
играли дети у костров
а дальше
пошло движение быстрее
встречались беженцы
добрались до Кривого Рога
и поселились в пустой
незапертой квартире
а Лазарь сразу
пошел в военкомат
его послали в Севастополь
где приняли в училище
учиться не пришлось пошли бои
мы спали
на чистых простынях
оставленных хозяевами
и бегали в подвал
спасаться от бомбежек
Семен выглядывал
смотрел налеты юнкерсов
и мамочка его ругала
отбой тревоге
идем в комфорт
нам было невдомек
что люди все оставили
и убежали
а мы надеялись
вернуться вскоре
обратно в Волочиск
дежурные
тушили зажигалки песком
а мародеры тащили
продукты из разбитых магазинов
на улице с мешком
набухшим кровью
лежал убитый
грабитель
а немцы подошли
совсем уж близко
мы еле ноги унесли
с большим трудом
последними взобрались
на открытую платформу
в пути не раз
бомбили и стреляли
в открытом поле
два юнкерса
остановили поезд
над нами измывались
но Юня так устала
что не проснулась
а Фима на ее руках
смотрел без страха
кто прятался под поезд
другие в поле на виду
беспомощно лежали
когда 3акончились патроны бомбы
и самолеты улетели
собрали раненых
убитых
кругом рыданья стоны
а паровоз
сзывал надрывно
приказывая
двигать дальше
опять платформа
в слезах чумазые
сидят в руде
и перевязывают раны
головка Марика
болтается в крови
и воет тетя Либа
сильнее паровоза
целуя крошечное тельце
Абраша с Изей
вернутся с фронта
что им сказать
потом она ушла в другой вагон
ребенка спрятала в мешок
надеясь что спасут врачи
в последующие дни
уговорили тетю Либу
мешок вонючий
похоронили в поле
а мальчик был красивым
но не пришли с войны
ни муж ни сын
портреты их висели
как святые над кроватью Либы
остатки одиноких лет
она на них молилась
и каялась что не сберегла мизиника
как будто это в ее силах
в Минводах сели
на санитарный поезд
вагон был польский
на тормозной площадке дверь
за ней медикаменты
и нас согнали
потом узнали
что поезд разбомбили в щепки
на какой-то остановке
бежала Юня за водой
ее окликнул дед Борис
из-за решетки в окне теплушки
везли их к фронту рыть окопы
поговорить так не успели
где косточки его лежат никто не знает
а сталину не важно
на станции Ясиноватая
молоденький солдатик почему-то
ел в туалете хлеб и запивая кипятком
смотрел сквозь стенку безучастно
как будто знал
что с фронта не вернется
как дядя Шикеле
что в восемнадцать погиб в бою
со станции Овечка
попали в край Орджоникидзе
Ставропольская область
колхоз Чапаева
послали Юню на уборку урожая
Семен пошел опять
в четвертый класс
поскольку там кормили
в поселке для солдат
вязали варежки и теплые носки
Семен и Фима иногда
трудились на бахче
видали волка за поселком
детей не тронул
наверное был сыт
зимою волки сьели телку
а немцы приближались
но уезжать не разрешалось
хозяйка пожалела нас
и ночью отвезла на станцию
чтоб добирались в Махачкалу
а там пытались
попасть на пароход
удрать в Туркмению
уговорила Юня хозяйку
свезти на станцию
и остальных евреев
Горпына добрая душа
всю ночь возила
а утром ей работать
и председатель отругал
что надорвала лошадей
еще одна
последняя попытка
взять штурмом пароход
к несчастью
налетели фрицы
бомбят
стреляют в детей и женщин
никто им не мешает
где наши летчики
зенитки
взметаются
фонтаны взрывов
ругаются в бессилье
матросы парохода
им нечем защититься
когда все это кончится
под пулями
по баржам с хлопком
садились беженцы на пароход
свирепствуют мессеры
убитых много
и раненые всюду
но пароход остался цел
и наконец отчалил
он плюхает по Каспию
нехватка галюнов
и дети писают
в горшки и банки
а женщины за борт
как птички из гнезда
прикрывшись одеялом
обвыкнув без него
несет кислятиной
рыгают многие
от качки
жара
воды почти что нет
матросы ободряют
еще два дня
до Красноводска
приплыли
прохладно ночью
дремать на улице
днем сильная жара
вода в цистернах мутна
противно теплая
до станции Бойток
поехали в вагоне пассажирском
зачем на станции
стащили банку Фиминой мочи
теперь он без горшка
до кишлака колхоза Карла Маркса
осел тащил арбу всю ночь
дремали и боялись
свалиться иль сунуть ногу
в большое колесо
доставили нас в клуб колхоза
ютились там евреи
что раньше прибыли
на сносном русском
нам председатель объяснил
потом расселим
дадим работу
обеды в поле
окончив академию сельхоза
считался председатель грамотеем
по русски лучше
калякал бригадир
который двадцать лет
сидел в тюрьме
убил из ревности жену
общение в ауле шло на пальцах
Семен и Юня
с утра до вечера
разбрасывали в поле удобренья
неприподъемные носилки
казалось упадешь
не встанешь
но время монотонно шло
и двигалась работа
спустя неделю
землетрясенье ночью
и развалился клуб
остались живы
увечья были
все очень испугались
чумазые вылазили из глины
нас приютила Фатима
жил с нами дряхлый старичок
отец хозяйки
она с детишками жила отдельно
пекла лепешки во дворе
не прекращала сосать табак
брала из табакерки малость
и клала под язык чтобы плевать
из дырки сломанного зуба
однажды к старику
залез воришка
а Фатима его поймала
и с криком карабчук махлач
жестоко колотила
мальчишка чуть живой уполз
когда ее уговорили отпустить
ведь нечего украсть
раз пригласила к себе обедать
подала даже плов
но очень жидкий
хлебали из пиал
а гущу пальцами
но Фиме дали ложку
единственную в доме
которой плов мешают
сидели опустивши ноги
под низкий столик в яму с жаром
покрытый одеялом для тепла
десертом был соленый чай
с бараньим жиром
не замечали что гулял по спинам
холодный зимний ветер от двери
голодным очень вкусно
Хаим легко
познал узбекский
ходил с лопаткой за горящими углями
чтоб печку растопить
и приносил хатык
такую простоквашу
а дома с тетей извлекали хлопок
из вязок приносимых мамой
Семен ловил в арыках рыбок
солил их и сушил
бездомная собака
залезла на стену н сьела все
а Фиме он слепил мальчишку
со сьемной головой и полым телом
который сикал
когда нальешь воды
землетрясенья были часто
днем выбегали от жилья подальше
как жутко чувствовать
дыхание земли
свою беспомощность
и возвращенье в мазанку
из прутьев с глиной
где вместо окон стеклышко в стене
к обеду жидкий суп
из джугарей
лепешечки кусочек
несносная жара
тяжелая работа
у Юни разболелось сердце
мы испугались и решили
уехать в Казахстан
оставив позади узбечек
скрывавших старость под паранжой
и множество молоденьких косичек
опять в дорогу
в Акмолинск а от него
до станции Аккуль и пятьдесят кэмэ
до Приозерного в колхоз
с названьем Красный скотовод
Акмолинскую степь сечет
холодный мокрый снег
скрипят телеги с бочками солярки
погонщик ноет
то цоб а то цабе
у Фимы корь
температура
и льются слезы Юни
чего же будет
удастся ли
ребенка сохранить
а до колхоза далеко
знобит
охота есть
тревожит неизвестность
и мрачно все вокруг
но все же прибыли в деревню
где поселили к бабке Акулихе
на следующий день
Семен и Юня в поле на работу
и Фима их неделями не видел
скучал и плакал
но помогал хозяйке
и пас бычка
когда пастух
пригонит
коров из пастбища
то нужно привести
упрямого бычка в сарай
за непростецкий труд
давали Фиме
стаканчик молока
бычок был маленьким
зимой его держали в доме
в сарае холодно
он сикал на пол
что был помазан глиной
но Фима успевал
подставить
из под консервы банку
спал Фима с тетей
на лежанке печки
на ней теплее
у него чесотка
болячки на головке
не заживали долго
хотя их мазали автолом
помучился пока прошло
ночами Фима ныл
кусали вши
влезали под болячки
а почесаться больно
и бабка Акулиха просила
не плачь Юхымчык
ну потерпи
ведь утром молочка налью
однажды Фима долго
бежал за маминой повозкой
что увозила в поле на работу
и плакал
не выдержала Юня и осталась
потом пешком
добралась на работу
а бригадир ее ругал за опозданье
Семен худой
с едою туго
замучила чесотка
работал наравне
со взрослыми
в тринадцать лет
дежурил по ночам
у печки что топилась кизяком
холодная
голодная зима
прожили в Приозерном год
и двинулись
искать места получше
работы всюду много
вдруг повезет
и где-то посытнее
из Приозерного
попали в Алексеевку
где Юню взяли на работу
уборщицей-курьером
в заготконторе
Семен ей помогал
нам дали комнатенку с мебелью
скамейки стол и полчища клопов
в соседней комнате
две немки жили
у них по дочке
красивые девчонки
Элиза с Гертой
хотя постарше
дружили с Фимой
играли с ним во всякое
порою затевали игры
в их комнатушке под кроватью
они снимали трусики
как мамы с дядями
и клали руку Фимы
на мягкий бугорок
себе меж ножек
стучало сильно сердце
торчал до боли краник
и мальчик чувствовал
чего-то нужно делать
не зная что
а девочки
шептались и смеялись
обидно было Фиме
что им понятно все
случалось в комнате одной
их мамы спали с дядями
и думали девчушки спят
те просто притворялись
а папы в это время
трудились в лагерях
мечтали как вернутся
к любимым женам
в конце зимы еды совсем не стало
нам дали шелуху от проса
она в кишках слипалась в камни
все мучались запорами
живот у Фимы вздулся
неделю стула нет
высокая температура
с трудом его спасли в больнице
и после этого в счет оплаты
уж стали выделять
какие то продукты
но очень мало
всегда хотелось есть
и было холодно
у валенок на пятках дыры
заплатки промокали
Семен однажды на погрузке
стащил говьяжью ногу
но мама отругала
боялась что посадят
он обещал
что больше воровать не будет
сварили студень
и сьели в один присест
узнала Юня
что Волочиск освободили
и записалась лес валить
ей дали пропуск с красной полосой
хотя еще идет война
опять мытаримся в пути
Ташкент Новосибирск
Аккуль и Некоуз
в Новосибирске
спать на вокзал пускали
когда представить справку
о санитарной обработке
которую давали в бесплатной бане
Семен ходил в мужскую
ему дите не доверяли
и Фима с мамой мылся в женской
там было интересно
мелькали попы
и сиси всякие
могучие с малышками сосками
упругие поспелки дыни
на ровном месте соски большие
висячие мешочки
и буроострые вершины
а губы с волосами всех цветов
с кудряшками барашек
пушком миражным
пучком прямых иль паклею
сурово сомкнуты
а то раскрыты удивленьем
что мальчик увлечен
их созерцаньем
одежду жарили
морили насекомых
что были в каждой складке
давали справку на неделю
но свежие клопы и вши
набрасывались на вокзале
на чистеньких голодных
и не давали спать
через десяток дней
прибыли в Некоуз
стемнело быстро
и было жутковато
вокруг лишь свалка
вокзала нет
его съел гитлер
сказал безногий
обжора гитлер
глотает кирпичи и ноги
стреляет маленьких детей
подумал Фима
с ним воевать
ушел на фронт мой папа
скорее бы вернулся к нам
живой
Семен и Юня работали в лесу
готовили к зиме дрова
для ленинградского детдома
привезенного из блокады
голодное житье
и Фиму взяли в лес поесть малины
наелись но блудили долго
и еле выбрались к другой деревне
списались Юня с Мишей
и он привез одежду
из Некоуза мы попали в Ярославль
где на вокзале
проскуровский земляк узнавший нас
собрал немного денег у евреев
помог в покупке хлеба
и посадил на поезд
в Москве у Миши
немного погостили
собрались в Волочиск
впервые в жизни
из поезда увидели салют
освободили важный город
повеяло надеждой
и близостью родной земли
вернулись в Волочиск
сидим на улице
знакомые подходят
и вспоминают о расстрелах
евреев бабушки и деда
а вещи наши растащили
вернули только табуретку
и верх буфета
расспрашивают
где были
а нам не до ответов
в квартире нашей
теперь пожарная команда
не знаем где нам жить
ходила Юнечка в райком
но ничего не обещали
Семен и мама
пошли по всем домам
проситься на ночлег
искали долго
нас приютили к счастью
знакомые на Фрунзе дом 16
и страшно повезло
что вскоре уехали они в деревню
евреи возвращались в Волочиск
и многих Юня приютила
у нас бывало жили
в двух комнатах тринадцать человек
где теща говорила зятю
он раненый вернулся с орденами
проснулась Дорыню и посветлело
Абраша поцелуй же за меня ее
на площади у рынка
повесили трех шуцманов
но мама не пустила
на них смотреть
столбы от виселицы
потом отдали школе
на спортплощадке к ним
приделали канат турник и лестницу
в милиции народу мало
но с помощью
калек войны
и старших школьников
которым по пятнадцать
они ловили в селах
бендеровцев
те убивали коммунистов
собрала Юня Фиму
в первый класс
в газете хлеб
а в классе
учительница
дала блокнот
квитанций заготзерна
а кто-то дал на время карандаш
на переменке
давали сладкий чай
бесплатно
а первоклашек пугали
кто плохо учится
отправят в класс нулевку
и Фима этого боялся
не знал всех букв
детишки уж два месяца
учились
букварь имела лишь училка
ученики ходили к ней домой
по очереди
по пять минут читали
не успевали даже
картинки посмотреть
для старших классов
ввели урок военной подготовки
имели переростки автоматы
патроны и лимонки
гранатами глушили рыбу
не обходили мины и снаряды
немало обезвредив
оставленных боеприпасов
сын военкома Гена Самусенко
пытался обезвредить мину
Семен и Женя Палюх его просили
не трогать неизвестный образец
но он сказал ребятам
чтоб отошли подальше
хоть много обезвредил и спас народа
на этой подорвался сам
отец поставил Гене
высокий обелиск в военном городке
потом останки парня
перевезли к вокзалу
в могилу братскую
поставив сверху его надгробье
когда могилу снова обновляли
то обелиск достался Самусю казаку
смерть забрала
детей немало
Коваль Володя отличник
в четвертом классе
пытался разобрать снаряд
ему ребята помогали
они взорвались
мы четырех похоронили
Семен бывало разбирал снаряды
а Фима собирал патроны
чтоб класть в костер
они с ребятами в укрытии сидели
считали выстрелы
но после детям запретили
иметь боеприпасы
конечно все изъять не удалось
патронов было много
взамен изъятых пистолетов
ребята мастерили самопалы
салютовали по окончании уроков
а то в кино на улице
в конце Калинина напротив бани
когда бесплатно на стенке дома
военные пускали фильмы из трофеев
от сталина бендеровцам
объявлена амнистия
они поверили
сдались в Подволочиске
вооружение сложили на повозку
их вел конвой колонной
частично отпустили по домам
потом всех постепенно посадили
бендеровкы
робылы бурячанку на продажу
ее носили в грелках под одеждой
и продавали по домам
кого поймают
посадят за решетку
но как то надо было
детей кормить
у Люси
соседки Юни
муж не вернулся с фронта
трех школьников
кормить и одевать не просто
уборщице платили мало
пришлось ей дома торговать
бендеровскою самогонкой
к тому же ей
убрали часть желудка
милиция ее жалела
сама давала подработать
один другой стаканчик пропускала
огурчиком соленым заедала
другим за самогон
давали срок
розповидала Люся Юне
Иван Мыхалыч (будущий профессор)
чэтвэртий дивки пробыв дырку
одна з його дытыною
звидсиль поихала
а можэ ляльку шэ одну зробыв
у парку графа Лэдуховського
Володя мий корову пас и бачыв
шо робыця шо робыця
Мыкола шо вэрнувся
з одною лыш рукою
розпылы з Гандзэю пляшку
встромыв ий а вона жэ писля втэкла
на инвалидку його нэ посадыла
высокый хлопець був до вийны
твий Лазарь вчыв його
а шо казаты
вернулось мало хлопцив
дивкы сами пид ных лягають
та й пролывають воякы
дивочу кровь
як в писни
ой пиду я до Мыколы
можэ дасть яки уколы
така дивка гарна
нэвжэ другого нэ знайшла
хоча и йому хочэться
виддав адольфу и йосыпу руку и ногы
никому а крим нэнькы нэпотрибный
и заплакала горючими слезами
а дэ цэ мий загынув
и Юня плакала вместе с Люсей
а Фима думал
мудрят чего-то взрослые
без дырки разве
нельзя ребенка сделать
и почему девчонки
сначала к дядям лезут
потом рыдают
но поздно
на Фрунзе в коммуналке
мальчишки Гарун с Маркленом
родились от врага мадьяра
его убили наши в штурме Волочиска
их мама плакала
его любила
а вдовы возмущались
хотя мадьяр не обижал их
весною в марте
еще лежал на огородах снег
ребята бегали босыми
по подсыхавшим стежкам
и так все лето до морозов
в одних трусах Юхымчык
играл в футбол с Маркленом
в Торпедо уличной команде
играли маленьким
резиновым мячом
с детьми военных ЦДКа
чумазыми ребятами Шахтера
что воровали уголь с поездов
в траве двора в азарте
не замечая камней и стекол
сбивали пальцы и коленки
у Фимы на ноге большой нарыв
от ржавой проволки
нечаянно встал на колючки
сидел неделю с температурой дома
и без него шли матчи
завидуя ребятам
читал до темноты в глазах
за книгами большая очередность
за Волочиск шли страшные бои
погибло очень много
вблизи кирпичного завода
стоял подбитый тигр
в колеса гусениц попал снаряд
а в лобовой броне две вмятины
от бронебойных
такие ему пустяк
за улицей Буденного лежали
подбитый истребок
и много тягачей немецких
резиновые гусеницы разбирали
для топки печек
добавив для разгару крошки тола
а обгоревшими железками
мостили у домов дорожки
коптилки лампы делали
из малых гильз снарядов
и называли их катюши
медь гильз больших сдавали в лом
а деньги на конфеты и кино
билеты покупали смелым
кто открывал нам дверь
ватага остальных врывалась в зал
айом кипур еврейский судный день
скорбят и поминают
погибших и усопших
у Юни пост
в косынке черной идет молиться
за расстрелянных евреев
дань памяти родителей
Троянской Гени и Лейба Мейлера
сошлись евреи
на Кирова в квартире Сигала
Горбатый в талес при свечах
читает поминальную молитву
в день отпущения грехов
с ним рядышком жена
ее спасла соседка чудом
а многих немцам выдавали
молилась Юня как могла
просила чтоб вернулся Лазарь
пропавший без вести
хоть засуха грядет и год голодный
но девочку рожу
и назову в честь мамы Геней
не знала что родится мальчик
Евгений будет платьице носить полгода
рыдают женщины по близким
часть подпевает
а остальные без понятья
не поместившись дети
толкутся во дворе и думают
скорее б вечер
конец поста
поесть охота
а до войны бабуля Геня готовила
вишневку хрен в свекольном соку
и фаршированную щуку
из погреба со студнем
жаркое эсик-флейш
печенье леках кихалах
кнышбройт и штрудль
в том теплота воспоминаний об ушедших
евреи одеты бедно
питались скромно
но к празднику готовилось последнее
бульон куриный на три дня
с фасолью и лапшой домашней
сшивали шейку
и наполняли ее фаршем
из муки жирка и лука
приехал в гости Миша
любитель самогонки
хоть называл ее смердюк
цедил стаканами по триста грамм
в один прием и пел свою любимую
ах это не моя чемыданчик
гоныф аран ин фенцтер
залез в окошко вор и свистнул чемодан
сказали Юне в магазине
что в райсовет пришло письмо
где Лазарь просит написать
что либо о семье
она упала в обморок
а перед этим нарыдалась
безжалостно в несчетный раз напомнили
как убивали папу с мамой
когда пришла в себя
то побежала в райсовет
увидела знакомый почерк
но слезы не давали
прочесть письмо
подумалось
не зря же Фима говорил
мой папа жив
пока тянулась переписка
и ожиданье встречи
работала уборщицей
потом директором в детсаде
Семен в войну три года не учился
сейчас перескочил два класса
участвовал в ремонте школы
и дома всяко помогал
он клал сараи печки
и добывал нам топливо
влезал на товарняк
что медленно тащился
и сбрасывал куски угля
Украино ридна маты
нэ вкрадэш
нэ будэш маты
он разводил курей и кроликов
сажал картофь и кукурузу
собрал приемник
детали дали со складов
так называемых трофеев
за помощь при разгрузке
немецких эшелонов
и сам чего-то у военных брал
запомнил Фима теплый май
как до рассвета
по Фрунзе кто-то шел
стреляя вверх из автомата
проснулись все
Семен рванул на улицу
узнал соседа
и тот сказал салют победе
днем у вокзала
шел митинг
и на трибуне
стояло местное начальство
Бедзюра председатель исполкома
толкал большую речь
его сменил хромавший Левченко
он секретарь райкома
в конце салютовали
два старшеклассника
охрана знамени
участвовали тоже
они уже стреляли в школе
по просьбе малышей
за то директор Дмитрий Власович Дейнеко
грозился автоматы дать другим
чернила делали из бузины
писали между строками газет
и грифелем на дощечках
учили патриотические песни
босые и голодные
хотели долго жить
достойно
как победители
а на уроках пели
мы сложили радостную песню
о великом друге и вожде
сталин наша сила боевая
сталин нашей радости полет
с песнями борясь и побеждая
наш народ за сталиным идет
и верили так надо
ребята соло петь стеснялись
а Фима с мокрыми ногами в рваных
просивших каши сапогах
чтоб получить пятерку пел
боролся с песнями и холодом
шел много лет без ленина
под руководством сталина
к победе коммунизма
Есенина и Блока запрещами
с акыном вместе пели
наш первый сокол ленин
второй сокол сталин
и между ними соколята
учили наизусть Тычину
мы крэшым и крушым
и крышым як стий непонятное
по воскресеньям
соседи собирались на толоку
ногами замешивали глину
с добавками соломы
и делали вальки
для стенок дома и потолка
ребята подносили воду
а также и вальки укладчикам
за день почти построен дом
накрыли под открытым небом стол
на нем свой самогон и холодец
соленый огурец и голубцы
с пшеном и шкварками свиными
узвар из сушени
и пирожки с капустой
плясали гопака и пели
розпрягайтэ хлопци конэй
та лягайтэ спочывать
а я пиду в сад зэлэный
в сад крынычэньку копать
дывлюсь я на нэбо
та й думку гадаю
чому я нэ сокил
чому нэ литаю
из Волочиска разлетятся
ребята в дружбе неразлейвода
Володя будущий проректор
доцент Арнольд Сурмий
его отец погиб на фронте
и Фима автор этих строк
никто ребятам это не предскажет
и не поможет все своим трудом
соломенная крыша
и глина дома благоухали
Грыцак Володя с мамой
и дед его учитель
Григорий Филаретович
сияли радостью
и слушали вралей
хотя еще работы много
довольные соседи
поставив дом
как многим семьям
неспешно расходились
Володя сможет поднажать
учиться станет легче
и в старших классах войдет в отличники
ему дадут медаль
а завтра
заколет Налуцышын кабана
и на костре начнет коптить
окорока колбасы и кишку
в ней ливер сало греча с кровью
по Фрунзе разнесется
до слюнки невозможный аромат
попробовать дадут соседям
достанутся ребятам шкурки
с горбушкой хлеба чесноком
а взрослые принявши самогона
ведут веселый разговор
мадам за цыцьку можна вас помацать
в ответ с насмешкой а нэ хочэш дулю
и будут танцы с песнями
до темноты
кончался сорок пятый год
домой вернулся Лазарь в бушлате
а главное живой
привез рюкзак трофеев
немецкую шинель
с орлом и свастикою на подкладке
ботинки на подошве деревянной
карманные швейцарские часы
в обмотках без погон
ходил он в школу
учить немецкому
учебный год шел к половине
часы украинского разобрали
пришлось ему вести чего осталось
но был доволен
ведь позади война
бушлат носила Юня
Семен ботинки и шинель
иной раз Фима за проделки
ботинком получал под зад
тверда немецкая подошва
стучала громко айн цвай драй
ботинки называли кандалы
подстать тем временам
неурожайный год
начался голод
по карточкам
давали хлеба мало
ребенок проглотил бы все
что полагалось
семье на целый день
и много умерло от голода туберкулеза
по вечерам делился Лазарь
как трудно было воевать
держали долго оборону
но в рукопашной
уже контуженный
он получил по голове
и потерял сознанье
в плену очнулся
построили их немцы
звучит команда вперед два шага
евреи офицеры коммунисты
и Лазарь поднял ногу
но удержал его товарищ
а тех кто вышел тут же расстреляли
шли долго годы голода и страха
пришлось увидеть много лагерей
в последнем в Австрии
водили на работу
тяжелый труд
меняли шпалы
на завтрак и обед
одна и та ж баланда
с кусочком хлеба как замазка
клопы и вши заели
еще бы чуть отдал концы
но шла война к финалу
и благодушный мастер
грозивший пальцем шутил
пиф паф юдн
но не донес
освободили их американцы
иди на все четыре стороны
неделю жили все свободно
затем поставили границу
кто не ушел к своим
потом уж не пускали
а Лазарю устроили проверку
и дали дослужить
но очень удивлялись
что он остался жив
за это дома
его таскали на допросы
особенно старался Опанович
усердно бил
не оставляя синяков
и требовал признаться
что добровольно сдался в плен
и предал Родину
хоть Лазарь дал подписку
не разглашать допросы
но Юня не пуглива
и с полуслова поняла о пытках
при всех на рынке супруге Опановича
сказала чтоб муж ее не смел
над честным педагогом издеваться
и даром это не пройдет
и подполковник сдрейфил
что испортит Юнечка ему карьеру
он был не без греха
в те годы многих ночью увозили
на сахарном заводе
директор Шенглер пострадал
а школьники смотрели с жалостью
на дочь и сына врага народа
так чудом Лазарь спасся
от гитлера и сталина
а Юня
не смотря на голод
родила сына Женечку
назвала в память мамы
Троянской Гени
расстрелянной фашистами
в четвертом классе мы уже имели
учебники тетради ручки
а некоторым дали парты
камчатка продолжала
сидеть по восемь человек
за длинными столами на скамейках
сколоченных из досок
и вскоре отменили карточки на хлеб
учитель Лазарь до войны еще
учил детей в Маначине и Копачевке
до пенсии работал в Волочиске
его любили за усердие и правду
хотя был строг
но пошутить любил
и как общественник пахал
бесплатно двадцать лет
медаль за Севастополь
ему вручил военкомат
уж много лет спустя
и он был рад
что вспомнили
курсантов защищавших город
на пенсии он посетил места
где в молодости воевал
внезапно заболел и умер сталин
народ рыдал
боялся предстоящих перемен
по всей стране объявлен траур
в день похорон
гудели жутко паровозы
но Юня с Лазарем не плакали
при детях о вожде не говорили плохо
общались дома лишь на русском
считалось так культурно
Елена Львовна с тетею на идиш
мы только понимали
иврит никто не знал
на улице родного языка стеснялись
могли с презрением сказать жиды
тут говорили все на украинском
вопрос извечный что с нами будет
как будто светопреставленье
никто не мог вообразить
рожденье русского фашизма
и расовую ненависть живучей
что сталин с гитлером сравняются
умением губить народы
падет Союз ворвется капитал
отец народов не успел
евреев выселить в Биробиджан
ему помогут по другому
с чеченцами иные повторят расправу
прибалты азиаты и кавказцы
возьмутся русских изгонять
технический прогресс
ума и доброты не прибавляет
седой Хаим сидит и думает
что нету денег сьездить в Волочиск
в другое государство
убрать могилку Юни
побыть на кладбище
у Лазаря в Проскурове
поговорить с Семеном
которому идет к семи десяткам
окончив службу в армии майором
Семен содержит живность сад и огород
чтоб выжить как в сороковые годы
ведь пенсию почти не платят
Евгений помогает старшим братьям
хоть вырос Волочиск
что даже не видать знакомых
за типографией стоит наш довоенный дом
снесли на Фрунзе дом 16
где Юня на скамейке ожидала Лазаря с работы
Юхыму слышится как шутит Люся
вэсэла жинка подывлюся
Елена Львовна Мандэлыха
шоб тэбэ мынуло лыхо
и вкусно пахнет кисло-сладкое жаркое
а мама угощает и дает рецепты
подходит незнакомая старушка
безумными глазами смотрит вдаль
кого вы ищете спросила Юня
я молодость ищу
моя родня погибла в Питере
там родилась и видела царя
мне к ним пора
но помирать боюсь
вы не умрете
сказала Юня
спасибо милая
на добром слове
но надоела такая жизнь
хотя б одним глазком увидеть
себя красивую и молодую
тогда поверю что это было
а Юня умерла проживши шестьдесят один
за день до свадьбы у соседей
фаршировала рыбу им
и после похорон
мы ели леках штрудль
которые она пекла искусно
как всякая еврейка
любившая свою семью
хотя детей победы все любили
их нечем было баловать
еврейки бабушки и мамы
всю душу вкладывали в них
сосед шутил за шо вам Изя ордэн далы
за то шо гарных диток настругалы
жывэм в одний кимнати с тещей
вона командуе процессом
непросто выстроить цепочку
причин и следствий
перемешались в памяти событья
казалось трудное все позади
была надежда жить как люди
и почему она исчезла
вопросов больше чем ответов
но ничего понять нам не дано
мой прадед Волько Мандель
имел два сына и четыре дочки
жизнь беспощадно разобщила ветви
на поиск счастья
подался в Штаты дед Борис
работал тяжело и не прижился
когда вернулся в Волочиск
родился Лазарь мой отец
красиво начиналась жизнь Хаима
с кулацких белых лошадей
но дальше брдзола* за выживанье
борьба с недугами и нищетой
в нелегком праведном труде
промчались годы
со мной ли это было?
а что такое счастье?
кому оно досталось?
*брдзола - борьба, газета сталина