-->
 
На главную

 Полезные ссылки
 Новости
 Форумы
 Знакомства
 Открытки
 Чат
 Гостевая книга

 Интернет-журнал
 Истоки
 О духовном
 Богом избранный
 Земля обетованная
 613 мицвот
 Время испытаний
 Персоналии
 Книжная полка
 Еврейский треугольник
 Мужчина и женщина
 Наш календарь
 
 Информагентство
 Хроника событий
 Пресса
 Из жизни общин
 Мы и политика
 Колонка редактора
 Наше досье
 Фотоархив
 
 Интернет-лоция
 Каталог ресурсов
 Еврейские организации
 
 Деловой мир
 Торговая площадка
 Инвестиционная площадка
 Площадка высоких технологий
 Бизнес-услуги
 Новости бизнеса
 Котировки и курсы
 e-Ресурсы
 Бизнес-досье
 
 Бюро услуг
 Благотворительность
 Дорога жизни
 Житейские услуги
 
 ОТдых И ДОсуг
 Стиль жизни
 Вернисаж
 Еврейская мама
 Еврейский театр
 Игры он-лайн
 Анекдоты, юмор
 Шпиль, балалайка
 Тесты
 Гороскопы
 Один дома
 Виртуальный роман
 Конкурсы
 Виртуальные открытки
 Знакомства
 Тутти-еврутти
 
 Наш клуб
 Концепция
 Как стать членом клуба
 Устав IJC
 Имею сообщить
 Гостевая книга
 Чат
 Форумы
 Конференции
 


Реклама на IJC

RB2 Network

RB2 Network
Реклама на IJC


Самсон МАДИЕВСКИЙ (Германия)

ТАК ЭТО БЫЛО

Еврей из Подольской губернии. Фото сделано около 1870 г.

Одна из русскоязычных газет, выходящих в Германии, переслала мне письмо своей читательницы. В нем говорилось: "...Мне попалась недавно интересная книга (по-видимому, библиографическая редкость) - сборник статей "Россия и евреи", вышедший в Берлине в 1923 году. Авторы статей: И.М.Бикерман, Г.Ф.Ландау, И.О.Левин, Д.О.Линский, В.С.Мандель, Д.С.Пасманик (имена эти мне ничего не говорят). Они утверждают, что положение евреев в царской России, несмотря на известные ограничения, постепенно улучшалось, со временем, глядишь, пришло бы и полное равноправие. Поэтому евреям не следовало сочувствовать революционному движению и тем более участвовать в нем. Не следовало приветствовать даже Февральскую революцию, не говоря уже об Октябрьской. А когда вспыхнула гражданская война, надо было поддерживать белых, а не красных.

В свете дальнейшего развития событий, может быть, они и правы? Ведь известно, как коммунистическая власть потом относилась к евреям. Вся сознательная жизнь моего поколения в бывшем СССР - с конца 40-х годов до конца 80-х - прошла в атмосфере государственного антисемитизма".

Я попытался ответить на вопрос читательницы.

Книга, о которой она пишет, известна историкам. Ее авторы - еврейские общественные деятели и публицисты, входившие в партию кадетов или близкие к ней - вызвали тогда ожесточенную полемику в среде еврейской эмиграции, в ходе и исходе которой остались в изоляции. Но жизнь идей не завершается с жизнью их создателей. Вот и сегодня, через 77 лет, читательница задумалась: а может быть, авторы были правы? Поэтому имеет, видимо, смысл напомнить, как это, собственно говоря, было в действительности.

В конце XIX - начале ХХ веков более чем пятимиллионное еврейское население Российской империи подвергалось открытой дискриминации, преследованиям, унижениям. Причинами их были национально-религиозная нетерпимость и связанные с нею предубеждения, страх перед экономической и иной конкуренцией, сомнения в лояльности евреев "престолу и отечеству". Евреи ущемлялись в различных правах по сравнению с прочими подданными империи более, чем по 650 позициям.

Дискриминация начиналась с выбора места жительства. Подавляющее большинство российских евреев имело право жить лишь в пределах "черты оседлости" - западных и южных губерниях, где предки их проживали ко времени присоединения этих территорий к России или где ощущалась вначале потребность заселить и освоить пустующие земли. Однако и внутри "черты" было множество ограничений. Так до 1904 года евреям было запрещено селиться в 50-верстной полосе вдоль западной границы. В 1882 году запретили поселяться в сельских местностях, что на деле сократило площадь "черты" процентов на 90. Стиснутая в городах и местечках, лишенная свободы выбора занятий большая часть евреев прозябала в бедности.

Лишь немногие "лица иудейского вероисповедания" в эпоху либеральных реформ 60-70 гг. XIX века получили право жить на территории остальной России: купцы I гильдии, лица с высшим образованием, дефицитные тогда ремесленники. Временно проживать могли студенты, ученики ремесленников, купцы низших гильдий.

Полиция бдительно следила за соблюдением этих правил. В Москве, например, на улицах и вокзалах ловили прохожих с "семитскими лицами" и препровождали в участки для проверки документов. В Киеве не реже раза в неделю устраивались ночные облавы в гостиницах и постоялых дворах. Периодически из городов изгоняли тех, кто ранее получил право жительства (в 1888 году - из Ялты, в 1891-92 гг. - из Москвы).

Государственная служба евреям была закрыта, доступ к свободным профессиям (например, адвоката) ограничивался. В армии еврей не мог быть даже унтер-офицером. В гвардию и пограничные войска их не допускали.

С 1890 году евреев лишили права избирать и избираться в органы местного самоуправления (земства, городские думы).

Особенно болезненно воспринимались ограничения в допуске к образованию. С 1886-87 гг. для евреев существовала так называемая "процентная норма" в высших и средних учебных заведениях - 10% в черте оседлости, 5% вне ее и 3% в столицах (в 1908 году, а затем 1915 году столичную "норму" слегка повысили).

Вопиющим нарушением основополагающего права на жизнь и личную безопасность были еврейские погромы. Первая волна погромов прокатилась по югу России в 1881-84 гг. В 1903 году мир потряс страшный погром в Кишиневе. В 1905-1907 гг. "Черная сотня" свирепствовала в десятках городов. В одной Одессе убито было свыше трехсот евреев.

По свидетельству кишиневского губернатора князя С.Д.Урусова, царская бюрократия и офицерство рассматривали погромы как "естественное явление... пример борьбы здорового народного организма с внедрившейся в него заразой". Поэтому полиция и войска безучастно наблюдали за вакханалией убийств, насилий, грабежей, вандализма, пока, наконец, не получали приказ "прекратить беспорядки". Большинство судей разделяло позицию погромщиков. Захваченные на месте преступления, они оправдывались судом "за недостатком улик", приговоры же считанным осужденным были смехотворно мягки, почти все в дальнейшем получали монаршее помилование.

Одним из наиболее отвратительных проявлений государственного антисемитизма были фабрикуемые время от времени дела по обвинению евреев в так называемых "ритуальных" убийствах (самое нашумевшее среди них - "дело Бейлиса" 1912 года).

Дискриминация, преследования, унижения человеческого достоинства выталкивали евреев из России (с 1881 по 1914 гг. страну покинуло 1,9 млн. человек). Основной поток эмигрантов шел в Америку. Воспринявшие идеи сионизма переселялись в Палестину.

Те же факторы плюс общий социально-политический гнет, тяготевший над населением империи, толкали часть еврейской молодежи в ряды революционного движения. Юноши и девушки, желавшие "бороться за справедливость", вступали в еврейские подпольные политические партии - Бунд, Поалей Цион и пр., или общероссийские: социал-демократов - меньшевиков, социалистов-революционеров, в наименьшей степени большевиков. В "черте оседлости" - главным образом в первые, а вне ее - во вторые.

В свете сказанного неудивительно, что процент евреев среди революционеров был выше их доли в населении, хотя члены революционных организаций составляли численно ничтожную часть российского еврейства. Тем не менее немало евреев России относились к революционной деятельности с сочувствием или по меньшей мере терпимостью. И это вполне понятно - ведь из левого, революционного лагеря исходили изъявления солидарности, осуждения антисемитизма, обещания полного равноправия. Там и только там евреи принимались на равной ноге.

Последний крупный государственный деятель царской России П.А.Столыпин (кстати, отнюдь не филосемит), сознавая ненормальность положения евреев, несовместимость его с задачей превращения России в буржуазную монархию, в октябре 1906 года предложил Государственному Совету уравнять "лиц иудейского вероисповедания" в формальных правах с остальным населением империи. Он надеялся таким путем "успокоить нереволюционную часть еврейства и избавить наше законодательство от наслоений, служащих источником бесчисленных злоупотреблений". Но царь отказался утвердить представленный проект.

"Внутренний голос, - писал Николай II главе правительства, - все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя". Зато царь тепло принял делегацию "Союза русского народа" - главной черносотенной организации, ответственной за множество погромов, - обещал ей свое покровительство, надел и носил значок члена этой организации.

Что оставалось в такой ситуации российским евреям? Ждать следующего царя?

Начавшаяся в 1914 году мировая война принесла им новые тяжкие испытания. После поражений и отступления русской армии в конце 1914-1915 гг. верховное командование сочло за благо возложить ответственность за неудачи на привычного козла отпущения. По всему тысячекилометровому фронту военные суды приступили к фабрикации шпионских дел против евреев. Повешено было множество невинных. В зоне боевых действий командование брало видных евреев заложниками; нередко последних казнили без всякого разбирательства. Наконец, решили полностью выдворить "вредный элемент" из прифронтовых областей. "В общую массу включались и больные, и увечные, и даже беременные женщины, - вспоминал помощник управделами Совмина А.Н.Яхонтов. - Что творилось во время этих экзекуций - неописуемо... Конечно, вся эта еврейская масса (вместе с беженцами насчитывавшая до 350 тысяч человек. - С.М.). была до крайности озлоблена и приходила в районы нового водворения революционно настроенной". Массовая депортация евреев из прифронтовой полосы вынудила власти "временно" отменить в 1916 году "черту оседлости". Наконец, с лета 1915 года запрещено было использовать еврейский алфавит в печати и частной переписке.

Можно ли порицать российских евреев за то, что свержение царизма вызвало у них вздох облегчения? Это чувство перешло в подлинный восторг, когда Временное правительство 21 марта 1917 года отменило все вероисповедные и национальные ограничения. Однако следует помнить исторический факт - к событиям февраля 1917 года в Петрограде и Ставке, которые привели к крушению старого режима, евреи были практически непричастны. В новое правительство не вошел ни один еврей, в исполком Петроградского совета включены были считанные. Лишь с возвращением в Петроград и Москву эмигрантов и ссыльных доля евреев в составе российской политической элиты начинает быстро расти, дойдя, по подсчетам историка О.В.Будницкого, до 10% (т.е. вдвое больше их доли в населении). Разница объяснялась просто: евреи были наиболее урбанизированным и грамотным из этносов империи, и когда снялись препятствия участию их в политической жизни, эти факторы, равно как и накопленная социальная энергия, дали о себе знать. Но получившие наибольшую известность евреи, как правило, отождествляли себя или свои интересы с тем или иным классом или слоем российского общества, игнорируя специфические национальные интересы еврейства или отводя им сугубо второстепенную роль.

Впрочем, дело было не только в реальном (бесспорно, значительном, хотя и не решающем) участии евреев в политическом процессе. Куда большее значение, как отмечает О.В.Будницкий, имело мнение об их участии, склонность замечать на политической авансцене 1917 года прежде всего евреев, свойственные определенным кругам образованного общества и достаточно широким слоям "простого" народа.

Указанное соображение относится и к восприятию партии большевиков. Накануне Октября евреи составляли, по-видимому, не более 5% численности РСДРП(б). Но в ЦК большевиков-евреев (ассимилированных) было около трети, и среди них ближайшие соратники Ленина - Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Каменев (последние два, кстати, были в Октябре против захвата власти).

Загипнотизированные этими и другими (Стеклова-Нахамкеса, Володарского-Гольдштейна, Урицкого и пр.) именами, произвольно отождествляя евреев-большевиков со всем еврейским населением страны, антисемитски настроенные слои общества возлагали на евреев ответственность за все - и за Февральскую революцию, и за Октябрьскую, за действия деревенских люмпенов, отнявших у помещиков земли, грабивших и сжигавших усадьбы, за бесчинства анархизированных солдат и матросов, убивавших офицеров и юнкеров, за террор ЧК и т.д.

Конечно, среди российских евреев были и люди, идейно и психологически близкие большевикам. Но к концу 1917 года они представляли собой ничтожное меньшинство. В массе своей еврейское население не поддерживало партию Ленина-Троцкого (об этом убедительно свидетельствуют данные о выборах в Учредительное собрание по неоккупированной части "черты оседлости"). Все еврейские политические партии, в том числе социалистические (не откликнулась лишь Поалей Цион), и вся еврейская пресса осудили захват власти большевиками.

В октябрьские дни евреев можно было видеть по обе стороны баррикад. Членам и комиссарам ВРК (Военно-революционного комитета) Петросовета Г.Чудновскому, М.Лашевичу, С.Рошалю противостояли один из руководителей защиты Зимнего П.Рутенберг, петроградский городской голова Г.Шрейдер, председатель созданного в эти дни Комитета защиты родины и революции А.Гоц. И в 1918 году евреи давали не только большевистских комиссаров, но и активных борцов с "комиссародержавием". Достаточно назвать Л.Канегиссера, убившего председателя ПетроЧК Урицкого, и покушавшуюся на Ленина Ф.Каплан. Когда в ответ на эти акции большевики объявили "красный террор", в первом списке расстрелянных ЧК заложников значилось 12 еврейских фамилий (из 130 человек).

Как отмечал известный экономист и публицист Д.Бруцкус, "борьба советской власти с частным хозяйством и его представителями является в значительной степени борьбой против еврейского населения". Естественно, что круги еврейства, связанные с торгово-промышленной деятельностью, равно как и цензовая еврейская интеллигенция, могли и должны были сочувствовать противникам большевиков. Так и было, вплоть до участия евреев в вооруженной борьбе на стороне белых. В первом масштабном акте гражданской войны - известном "ледовом походе" с Дона на Кубань под водительством Л.Г.Корнилова в январе 1918 года - участвовали и добровольцы-евреи.

Однако вскоре эта часть еврейства оказалась в странном положении непрошеных и нежеланных союзников. Над ними глумились, их унижали, а подчас убивали свои же товарищи по оружию. В конечном счете это вынудило главнокомандующего "Вооруженными силами Юга России" А.И.Деникина уволить офицеров-евреев в запас, а солдат изолировать в отдельные запасные роты. Массовое дезертирство из последних и умышленно строгие требования при зачислении новичков привели в конечном счете к тому, что евреев в белых войсках почти не осталось.

Возникает естественный вопрос: знали ли об этом авторы книги "Россия и евреи"? Да, знали. Д.О.Линский, например, признавал: конечно, "еврейство отстраняли от подвига участия в русском (белом. - С.М.). деле", но... "еврейство обязано было отстранить отстраняющих и добиться своего права проливать кровь за отечество..."

Кого отстранить - самих белых? Что ж, на бумаге все можно...

Разгул антисемитизма в рядах белой армии, поток юдофобских публикаций ОСВАГ (информационно-пропагандистского агентства белых) привели к массовым антиеврейским погромам, жертвами которых стали сотни тысяч людей - убитых, искалеченных, изнасилованных, ограбленных. Как правило, люди эти не имели ни малейшего отношения к революционному движению, да и вообще были далеки от политики. Для российского еврейства пережитое в 1918-21 гг. представляло собой национальную трагедию, превзойденную по масштабам лишь Холокостом.

Кто же несет ответственность за нее - только ли сами погромщики или же и руководство белого движения? Скрепя сердце (по собственным его словам), Линский признает: "Идеологический предрассудок о природной сопричастности еврейства революции, разделявшийся и главным командованием, повинен во многом из того, что лежит тяжелым обвинением на армии. Чернь инстинктом улавливала, что проявленные ею в разбое погромные настроения в какой-то основе сродни и мировоззрению власти; это окрыляло ее в предвидении безнаказанности".

Но и в этой беспрецедентно трагической ситуации находились евреи, готовые на минимальных, по сути символических условиях продолжать поддерживать белых. Так, осенью 1919 года бывший посол Временного правительства во Франции В.А.Маклаков привез Деникину послание от еврейских эмигрантских кругов. Те просили выступить с декларацией, осуждающей погромы, и включить в правительство хотя бы одного еврея. (Это сделали украинские Центральная Рада и Директория - что, как мы знаем, не привело к прекращению погромов.) Но и такие косметические меры белое командование сочло излишними.

Стремление еврейских противников большевизма и более дальновидных представителей белого движения к сотрудничеству разбивалось о непреодолимую юдофобию почти всех белых. Вот еще один характерный пример. Осенью 1919 года в период максимальных успехов Деникина штаб его решил отправить в США представительную делегацию для пропаганды целей белого движения и противодействия враждебной ему агитации левых. По воспоминаниям Линского, "известный общественно-политический деятель и знаменитый русский ученый" (по-видимому, В.И.Вернадский. - С.М.). предложил включить в ее состав еврея, тесно связанного с белым движением с момента его зарождения. Однако такая кандидатура была отвергнута. Отвергли и кандидатуру человека, лишь предки которого были евреями и который до революции считался русским и состоял на секретно-дипломатической службе. Случай этот, по оценке Линского, стал "рельефным показанием неспособности органов противобольшевистской организации привлечь... все антибольшевистские слои населения", "невозможности преодолеть противоеврейские настроения армии в целом и центра ее в частности".

Перед лицом неизбежного разложения армии, к которому вели погромы, командование белых в конце 1919 года предприняло некоторые меры по их предотвращению. Однако они были запоздалыми и паллиативными. Погромы продолжались в других местах и после показательных репрессий. Позднее, в Крыму, П.Н.Врангель, который, по оценке Маклакова, яснее А.И.Деникина представлял себе "государственный вред от антисемитизма", решил не допускать на контролируемой им территории еврейских погромов. Но он с трудом справлялся с "почти животной", по словам его министра внешних сношений П.Б.Струве, ненавистью к евреям, которой были проникнуты и офицерство, и большая часть духовенства и интеллигенции, и ряда эксцессов не смог предотвратить.

Тщетно немногие истинные либералы в белом лагере (П.Н.Милюков, В.Д.Набоков, Ф.И.Родичев, В.Л.Бурцев) призывали сбросить "кандалы антисемитизма", которыми "пользуются большевики для борьбы с нами и в России, и за границей", напрасно предупреждали: "пока в противобольшевистском стане живет восторг жидоедства и погрома, не будет победы над большевиками". Белые в большинстве своем не вняли их голосам ни во время гражданской войны, ни позднее, оказавшись в эмиграции.

Следует констатировать, что еврейские погромы устраивали практически все вооруженные силы, участвовавшие в гражданской войне - белые, украинские и другие националисты, всевозможные атаманы. Ведь человеческий материал, составлявший их воинства, был во многом схож (в частности, пропитан антисемитизмом). Не чужды погромам и части, выступавшие под красным знаменем. Так в январе-феврале 1918 года, откатываясь под напором немецких войск, анархизированные, разложившиеся полки старой русской армии, объявившие о признании ими власти СНК, учинили в северо-восточных уездах Черниговской губернии ряд кровавых погромов (особенно жестокие - в Глухове и Новгород-Северском). Эти погромы большевики приписали своим политическим противникам, но выводы из происшедшего сделали.

27 июля 1918 года Совет Народных Комиссаров особым обращением к населению и местным властям предписал "принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения". Последняя фраза этого документа была вписана Лениным собственноручно. Она гласила: "Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона". Помимо интернационализма, характеризовавшего тогда идеологию и политику большевиков, в их позиции сказалось также оправданное убеждение, что от еврейского погрома до погрома власти, многими ненавидимой именно как еврейской, всего лишь один шаг.

Тем не менее и далее красное командование не всегда могло контролировать действия собственных частей, особенно казачьих. Так летом 1920 года, наступая на Польшу по западно-украинским землям, буденновцы вовсю грабили евреев (как, впрочем, и остальных жителей, разве что последних без криков "жиды"). А осенью, отступая под натиском поляков, 4-я и 6-я дивизии Первой Конной, Таращанский полк 44-й стрелковой дивизии вписали новые страницы в историю еврейских погромов, грабя и убивая население местечек и городов Житомирщины.

Однако с укреплением власти большевиков, изначально стремившихся к тотальному контролю над всеми общественными проявлениями, возможность самочинных, не предписанных сверху действий, в том числе и погромных, исчезала. Поэтому реальная дилемма, стоявшая тогда перед российским еврейством, в предельном упрощении выглядела так: либо большевики, либо погромы. Либо советская власть, либо реставрация монархии, опирающейся на черную сотню. Либерально-демократичес-кая альтернатива не рассматривалась еврейской массой как реальная, да в конкретных условиях места и времени, по-видимому, и не была таковой.

Неудивительно, что власть большевиков, хоть она и разрушила экономические условия существования большей части еврейского населения, ощущалась последним как меньшее зло в сравнении с торжеством белых. Даже от состоятельных людей можно было услышать: "Уж лучше большевизм, который если и убивает нас, то вместе с нееврейскими "буржуями", в то время как белые выде-ляют нас в особую национальную группу, подлежащую уничтожению".

Можно ли осуждать российских евреев за "неспособность большинства их рассматривать русскую историю иначе, как под углом зрения "еврейских погромов" (упрек, высказанный П.Б.Струве)? За то, что они, как сетовали В.С.Мандель и И.О.Левин, не сумели "сквозь темные пятна белых риз узреть чистую душу белого движения", понять, что "погромы были лишь одним из роковых привходящих элементов" его?

Исходя из описанного расклада, даже религиозные евреи и сионисты, оставаясь идеологически чуждыми большевикам, вступали подчас в Красную Армию, чтобы защищать себя и свои семьи. Троцкий как предреввоенсовета и нарком по военным и морским делам, видимо, догадывался об этом, потому что требовал ограждать армию от евреев, вступающих в нее по "неправильным мотивам". Другие большевистские вожди были, однако, менее привередливы. Калинин, например, призывал вербовать еврейскую молодежь в Красную Армию, апеллируя именно к чувству самосохранения: "еврейская мелкая буржуазия должна знать, что только советская власть защитит ее от погромов".

Авторы книги "Россия и евреи" по-своему болели и за судьбы России - "Великой", "единой и неделимой" (они сожалели об отделении национальных окраин), и за судьбы российского еврейства. Многое в психологии и поведении различных слоев еврейства, в психологии российского обывателя, психологии красных и белых они подметили и объяснили правильно. Они прозорливо предупреждали: большевики будут за евреев лишь до тех пор, пока им это выгодно. Но упреки авторов российским евреям и тем более рецепты поведения, которые они отстаивали, не были реалистичными. У еврейской массы тогда практически не оказалось выбора. Его не оставили ей именно те социальные силы, которые, подкрепив традиционную для них юдофобию концепцией "иудео-большевизма", били евреев, по выражению того же Бикермана, "без разбору, не отличая правого от виноватого".

Как и почему советский коммунизм превратился впоследствии из силы, осуждавшей антисемитизм, боровшейся с ним, в самую весомую из антиеврейских сил послевоенного мира - тема особая, требующая отдельного разговора. Но даже если бы миллионам российских евреев, живших в предреволюционную эпоху, в годы революции и гражданской войны, дано было предвидеть эту метаморфозу, их поведение все равно определяли бы обстановка и условия того, а не будущего времени. Им все равно пришлось бы решать проблемы, стоявшие тогда - эмансипации, а затем физического выживания. Не будем забывать об этом, обращаясь мысленно к событиям тех лет.




сделать домашней
добавить в закладки

Поиск по сайту

Самые читаемые страницы сегодня

Анонсы материалов
© Copyright IJC 2000-2002   |   Условия перепечатки



Rambler's Top100