Еврейский Интернет Клуб :: Интернет

Поиск по сайту

Полезные ссылки:

ОГЛАВЛЕНИЕ

Новосельцев А.П.
Хазарское государство

4. Падение Хазарского каганата

Политическое состояние Хазарского государства последние два десятилетия его существования можно охарактеризовать как нестабильное, а само его — как клонившееся к закату. Наиболее полное представление об этом дает Константин Багрянородный. В 40-е годы Х в. Хазария уже превратилась во второстепенное государство, которое интересовало империю лишь с точки зрения безопасности ее владений в Крыму. Именно здесь Византия еще опасалась хазарского присутствия и в необходимых случаях могла использовать против хазар алан и черных булгар [580]. Аланы, по-видимому, уже оправились к тому времени от поражения, нанесенного им Аароном, отцом царя Иосифа, и их отношения с прежним сюзереном, хазарским царем, выглядят как сложные, потенциально даже враждебные [581], хотя Иосиф был женат на аланской царевне.

На западе граница Хазарии и печенегов проходила у Саркела, ни о какой политической активности здесь хазар не было и речи. Примечательно, что византийский император особо отмечает роль узов (огузов) — восточных соседей Хазарии за Волгой, упоминая, что "узы могут воевать с печенегами" и способны воевать с хазарами [582]. Если учесть, что за 50—55 лет до этого узы были союзниками хазар в воине с печенегами [583], то теперь, как видим, ситуация изменилась: огузско-хазарские отношения испортились, а хазаро-печенежские не улучшились и, по данным Константина, Саркел его времени выглядит как опорный пункт на границе с владениями печенегов [584].

В 40-е годы Х в. черные булгары не только освободились от хазарской зависимости, но и "могли воевать с хазарами" [585]. Согласно договору Игоря с греками 945 г., черные булгары угрожали и византийским владениям в Крыму [586], т. е. их позиция не была устойчивой.

Вместе с тем для судеб Хазарии, кроме ее восточных соседей — огузов, все большее значение приобретали взаимоотношения с Русью. Границы с последней были далеко на северо-западе, на порубежье северян, радимичей, освобожденных от хазарской власти в 80-е годы IX в., и вятичей, по-прежнему плативших дань Хазарии. Район вятичей был удален от византийских владений и не интересовал Константина Багрянородного. Но русских князей он несомненно интересовал — не только потому, что вятичи были славянами, но и из-за важного географического положения Вятичской земли, расположенной по Оке. Однако ни Олег, ни Игорь, во всяком случае, большой активности здесь не проявляли. Возможно, это связано с тем, что основное направление политики Киева в первой половине Х в. было связано с Византией и юго-западными восточнославянскими землями (древлян, белых хорватов, уличей). К тому же для осуществления военных экспедиций на восток, на Каспий надо было либо сломить Хазарию, для чего условия еще не сложились, либо добиваться установления с ней "удобных" отношений.

Судя по летописным данным, вдова Игоря Ольга, которая с 945 по 964 г. была соправительницей своего сына Святослава и фактически управляла в Киеве [587], после "наказания" древлян никаких военных действий не вела. Во внутренней политике Ольга занималась упорядочением отношений центральной власти с подчиненными славянскими землями и, кажется, достигла здесь многого [588]. В своей внешней политике княгиня ориентировалась на союз с Византией, где она приняла крещение [589], и помогла империи вспомогательными войсками на разных театрах военных действий. Посылались небольшие отряды, очевидно из числа наемников (скандинавов и т. д.), для которых война была средством существования.

Однако, скорее всего, именно такая политика Ольги в конечном счете привела к тому, что ее сын Святослав, отношения которого с матерью были вполне хорошими, в 964 г. все-таки отстранил ее от власти [590]. Святослав опирался на свою дружину и ту часть (весьма влиятельную) русской знати, которая мечтала о возвращении времен Олега и Игоря с их заморскими походами и военной добычей. И политика Руси действительно резко изменилась. ПВЛ, охаратеризовав Святослава как сурового воина, легко переносившего походные невзгоды, отмечает его поход на Оку и на Волгу [591], где жили вятичи, платившие дань хазарам по щелягу с сохи [592]. Из летописи не видно, покорил ли в 964 г. Святослав вятичей, но нет оснований писать о походе в этом году русов на волжских булгар и буртасов, как пишет А. Н. Сахаров [593]. Скорее всего, в 964 г. поход Святослава в земли вятичей не принес результатов, и причиной, вероятно, была позиция Хазарии.

Поэтому-то в следующем, 965 г. "иде Святославъ на Козары" [594].

Вопроса об это летописной статье я касался выше (см. четвертую главу, сноску [443]), но затрагиваю его вновь, ибо толкование ее по ЛаврентьевскоЙ летописи, да еще с переводом слова "град" как "столица" [595], стало восприниматься как доказательство похода Святослава в 965 г. на столицу Хазарии Атиль [596].

Между тем из летописи ясно только, что после взятия Белой Вежи Святослав воевал ясов (живших на Дону) и касогов (в Прикубанье, вероятно в районе Тмутаракани, которая тогда, очевидно, и была занята русами) [597]. И наконец, важно указание ПВЛ на то, что в следующем, 966 г. Святослав победил вятичей и обложил их данью [598].

Одним словом, ПВЛ не содержит указаний на уничтожение Хазарского государства в 965 г., а лишь говорит о поражении хазар, потере ими Саркела и земли вятичей, а также о каких-то военных действиях Святослава в Подонье и Прикубанье.

О падении Хазарии пишут только восточные источники, но их данные комментируются исследователями по-разному. Одни, опираясь в основном на географический труд Ибн Хаукаля, пришли к выводу, что был второй поход русов в 968/969 гг., в результате которого и пала Хазария [599]. Другие стремятся доказать, что этого второго похода не было [600]. Чтобы разобраться в этом, я даю ниже переводы восточных известий о падении Хазарии.

Начнем с самого раннего из них, рассказа Ибн Хаукаля, черпавшего информацию в прикаспийских областях в том же 358 г. х. (968/969 гг.), когда на Хазарию обрушились русы. У Ибн Хаукаля об этом идет речь в трех местах его сочинения. Данный вопрос специально изучала Т. М. Калинина, которая перевела тексты [601]. Ниже даю мой перевод по изданию Крамерса [602].

Первый отрывок [603]. "Булгар — маленький городок, и нет у него большого числа округов. Он был известен как пристань [604] для этих [605] государств, и опустошили его русы, а (затем) пошли на Хазаран, Самандар и Атиль (и случилось это) в 358 г. [606] И отправились сразу после этого в страну ар-Руми и ал-Андалус [607], разделившись на две группы. Русы же — варварский народ, живущий в стороне булгар, между ними и славянами на реке Атиль" [608].

Второй отрывок. "И ал-Хазар — сторона [609] и есть в ней город, называемый Самандар, и он в пространстве [610] между ней и Баб ал-Абвабом, и были в нем многочисленные сады (...) [611], но вот пришли туда русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма. Населяли этот город мусульмане, группы людей, исповедовающих веру [612], и идолопоклонники и они покинули его, но благодаря достоинствам их земли и хорошему их доходу не пройдет и трех лет и все станет как и было. В Самандаре были мечети, церкви и синагоги, и совершили они (русы) свой набег на всех, кто обитал на берегу реки Атиля из хазар, булгар, буртасов, и овладели ими [613], и искали люди Атиля убежище на острове [614] Баб ал-Абваб, и укрепились они там, а некоторые на острове Сийах-кух [615], и оставались они там в страхе" [616].

Третий отрывок. "Внутренние булгары [617] — христиане и мусульмане [618], но в наше время народ русы не оставил (ничего) этого [619] ни у булгар, ни у буртасов, ни у хазар, кроме разбросанной [620] неполной (части страны, земли?), выслеживали (их) в ней [621], те же, кто (уцелели), надеялись остаться в соседних областях. Дошло до меня, что большинство из них вернулись в Атиль и Хазаран при могущественном Мухаммеде б. Ахмаде ал-Азди, владетеле ширван-шахе [622], который оказал им помощь мужами и людьми [623], и они надеялись, просили, чтобы (те) заключили с ними договор и они были бы покорны им (ширванцам) [624] за благодеяния по отношению к ним" [625].

В данном случае целесообразно привести этот же отрывок по другой, более ранней редакции [626] труда Ибн Хаукаля [627]: "Не осталось в наше время почти ничего от булгар, буртасов и хазар, так как напали на них русы и захватили все их области, те же, кто спасся, рассеялись по соседним областям, надеясь, что (русы) заключат с ними договор и они смогут вернуться, (поселившись) под их властью" [628].

Кроме того, известия о рассматриваемых событиях содержатся у следующих авторов.

Ал-Мукаддаси: "Слышал я, что ал-Ма'мун [629] совершил на них поход из ал-Джурджании [630], овладел (Хазарией) и обратил ее в ислам [631]. Затем я слышал, что войско из ар-Рума, которых (воинов) зовут ар-Рус, напало на них и овладело их страной" [632].

Ибн. Мискавейх: "И стало известно [633], что турки напали на страну хазар и те обратились за помощью к людям Хорезма, но те отказались помочь, говоря: вы иудеи и, если хотите, чтобы мы вам помогли, примите ислам. И стали они мусульманами, исключая их царя" [634].

Ибн ал-Асир: "И в этом (году) [635] племя [636] из турок напало на страну хазар, и хазары обратились к людям Хорезма, но те не оказали помощи и сказали: вы неверные [637], но если примите ислам, то поможем вам. Те приняли ислам, исключая их царя, и тогда помогли им люди Хорезма и заставили турок отступиться от них, а после этого и их царь принял ислам" [638].

Таким комплексом сведений о падении Хазарии мы располагаем к настоящему времени. По сути дела, он же был в распоряжении исследователей и в прошлом веке, исключая дополнения в последней редакции географического труда Ибн Хаукаля, изданной Крамерсом. Правда, и труд Ибн Мискавейха стал известен только с 20-х годов XX в., но сведения этого источника (с добавлениями) повторены Ибн ал-Асиром и, следовательно, также введены давно. Поэтому историки в большей или меньшей степени использовали этот материал. Главные вопросы, которые их занимали,— сколько походов русов было на Хазарию и кто были эти русы — славяне или скандинавы? Первый вопрос и сейчас остается важнейшим, второй же, как мне кажется, существенной роли не играет. Меньше внимания исследователей привлекали те факты арабских источников, которые говорят об активном участии в событиях 60—80-х годов Х в. не только русов, но и восточных соседей Хазарии — турок, Хорезма, Ширвана. Прежде чем попытаться дать свое объяснение этим событиям, изложу основные концепции историографии, начиная с работ В. В. Бартольда и по сей день.

В. В. Бартольд, как уже сказано, решительно возражал против реальности похода русов 968/969 гг. В то же время он, по-видимому, был склонен считать "турок" арабских источников, воевавших с хазарами в 965 г., русами [639]. Оба момента весьма спорные. Но один вывод В. В. Бартольда заслуживает серьезнейшего внимания. Совершенно справедливо усматривая в сведениях Ибн Хаукаля о походе русов против болгар войну на Балканах, Бартольд писал: "Хазарское царство не могло уже оправиться от удара, нанесенного ему Святославом, и после 60-х годов Х в. уже не являлось крупным политическим фактором, но его разгромом воспользовались не столько русы, сколько болгары... К болгарам перешло, если не во всей восточноевропейской равнине, то в бассейне Волги наследие хазар..." [640] Бартольд отмечал и активную политику Хорезма в Поволжье, особенно, как он считал, в конце Х в. [641]

Особую роль Хорезма в истории Хазарии подчеркивал С. П. Толстов, считавший, что в 985 г. хорезмийцы покорили Хазарию [642].

А. 3. Валиди Тоган пытался усмотреть влияние на судьбы Хазарии разных политических сил — Руси, огузов и Хорезма. Поход русов он датировал 965 г. [643]

А. Ю. Якубовский также считал, что был только один поход русов на Хазарию в 965 г. В отличие от Бартольда он допускал возможность разгрома Волжской Булгарии Святославом. В турках Ибн Мискавейха и Ибн ал-Асира Якубовский склонен был усматривать печенегов, а вопрос о роли Хорезма ставил очень осторожно [644].

Д. М. Данлоп полагает, что турки, которые, по арабским источникам, напали на хазар в 965 г.,— русы. В вопросе о времени исчезновения Хазарского государства Данлоп, по сути дела, к окончательному выводу не пришел. С одной стороны, он, кажется, признает, что после похода Святослава этого государства не стало, с другой — приводя мнения некоторых ученых (Расмунсена и Поляка) о существовании Хазарского государства до XIII в.. Данлоп склоняется к тому, что Хазария пережила погром Святослава [645].

М. И. Артамонов пишет, что "смертельный удар Хазарскому царству был нанесен Русским государством". По Артамонову, Святослав начал свою войну с хазарами в 964 г. экспедицией на Оку, откуда он перешел на Волгу, разгромил булгар и буртасов, разграбил Итиль, опустошил Самандар, а затем пошел на запад, победил касогов и ясов и на обратном пути взял Саркел. После этого князь вернулся в Киев, а на следующий год окончательно покорил вятичей. Артамонов считает, что закрепиться Руси удалось лишь в Подонье и районе Тмутаракани. Волжская же Булгария и Хазария, по-видимому, недолго находились в зависимости от Руси и восстановили свою независимость [646]. Известия о нападении турок на хазар Артамонов склонен толковать двояко: либо "турки" здесь ошибочно стоят вместо "русы", либо речь идет о гузах, которых подбил на войну с хазарами Святослав [647]. Артамонов не отрицает и захвата Хазарии Хорезмом, но не считает этот успех прочным. Привлекая известия Иакова Мниха о походе Владимира против хазар, Артамонов склонен сопоставить его с данными Мукаддаси. В конце концов ученый приходит к выводу, что походы Владимира, в том числе и на Нижнюю Волгу, были последним этапом "более чем двадцатилетней войны" Руси за выход к Каспийскому морю. В итоге Русь пробилась к Каспию и поставила Нижнюю Волгу если не под свою власть, то во всяком случае, включила "в сферу русского политического влияния" [648]

И. М. Шекера пишет, что в 965 г. Древнерусское государство начало в союзе с гузами войну с Волжской Булгарией. После заключения с последней договора Русь совершила поход на Хазарию, в результате которого сила последней на Нижней Волге была подорвана. В защиту Хазарии выступил Хорезм, желавший закрепиться на Нижней Волге и вытеснить оттуда Русь. Хорезм же создал "печенежский буфер" между Русью и Нижним Поволжьем [649].

В 1968 г. вышла монография В. Т. Пашуто о внешней политике Древней Руси. Разделы о восточной политике Руси в ней написаны мною. Исходя из того, что было два русских похода на Хазарию, я отмечал: "Следствием двух походов войск Святослава было уничтожение, Хазарского государства и утверждение русского влияния в Подонье и Прикубанье, а также подчинение Вятичской земли. На Нижнем Поволжье позднее утвердили свое господство огузы и волжские булгары, воспользовавшиеся уничтожением Хазарского каганата" [650].

С. А. Плетнева в изложении гибели Хазарии следует за М. И. Артамоновым, полагая, что Святослав громил Поволжье с севера, от Волжской Булгарии до Атиля, а затем взял Самандар. разбил алан и касогов и овладел Саркелом. Достоверным она считает и поход Владимира на Волгу [651].

Подробно исследовавшая арабские источники о русско-хазарских отношениях в 60-е годы Х в. Т. М. Калинина пришла к выводу о двух походах русов на хазар. Калинина предполагает существование союза русов с печенегами и вслед за Бартольдом и другими учеными отрицает реальность похода Святослава на волжских булгар [652]. В работе есть и другие интересные, хотя порой и спорные положения.

А. В. Гадло считает, что Хазарский каганат был сокрушен в итоге похода Святослава в 965 г., но Нижняя Волга вскоре "стала окраинным владением Хорезма" [653].

П. Голден связывает крушение Хазарского государства с походами русов 960-х годов и в то же время пытается проследить судьбы хазар в конце Х—XII в. [654].

А. Н. Сахаров пишет о сокрушении Хазарского каганата Святославом и полагает, что тот "пытался закрепить за собой рядом чисто политических мер завоеванные территории, возможно, поставить ослабевшую Хазарию в вассальную от себя зависимость. Сахаров рассматривает волжских булгар и буртасов в качестве "давних союзников Хазарии" и считает, что Святослав прежде всего нанес удар по ним [655].

Из приведенного обзора, как кажется, видно, сколь по-разному излагается в современной литературе вопрос о падении Хазарского государства. В общем, все авторы отводят здесь большую роль русам, но роль эта различна. И дело не только в количестве русских походов, но и в их масштабе, направлении, а также роли в сокрушении Хазарии гузов и Хорезма.

Попытаюсь дать в соответствии с наличными источниками свое понимание этого исторического события.

Думается, что вначале главной целью Святослава было отнятие у хазар страны вятичей — единственной славянской земли, еще платившей дань каганату. Поход 964 г., очевидно, был просто политическим зондажем в этой стороне и вопреки мнению некоторых исследователей [656] к присоединению земли вятичей к Киеву не привел. Но совершенно необоснованна точка зрения о завоевании и опустошении Святославом Среднего Поволжья, прежде всего Волжской Булгарии. Во-первых, на это нет никаких указаний ПВЛ, согласно которой в 965 г. Святослав взял Саркел и воевал в Северо-Западном Предкавказье, а в 966 г. покорил землю вятичей. Во-вторых, Волжская Булгария в X в. не была союзником Хазарии. События 921/922 г., связанные с посольством Ибн Фадлана, красноречиво свидетельствуют, наоборот, о враждебных отношениях между Булгарией и Хазарией, которые вряд ли изменились к 60-м годам. Волжская Булгария, правители которой приняли ислам, ориентировалась прежде всего на мусульманскую Среднюю Азию. В-третьих, никаких следов погрома Булгара этого времени археологически не обнаружено. Можно с полной уверенностью сказать, что Ибн Хаукаль спутал Волжскую и Дунайскую Болгарии и у него идет речь о войнах Святослава на Балканах, о которых в мусульманских странах, несомненно, знали.

Важнее указания Ибн Мискавейха и Ибн ал-Асира о нападении на хазар в 965 г. каких-то турок. Это не печенеги, которые, по византийским и русским источникам, были враждебны Киеву., К тому же о нападении на хазар с запада печенегов указанные арабские историки вряд ли могли знать. Ряд ученых давно предположили, что речь идет об огузах (узах), и, думаю, это правильно. Огузские племена в 80—90-е годы IX в. вытеснили с левобережья Волги основную массу родственных им печенегов. Тогда огузы выступали как союзники хазар, но затем положение изменилось, и, став у пределов Хазарии, огузы уже в 30—40-е годы Х в. могли нападать на хазар [657]. В Х в. огузские племена занимали обширную территорию, но большинство их кочевало в степях у Аральского и Каспийского морей. В частности, их кочевья находились в непосредственной близости от Гурганджа (Джур - Джании — Ургенча), главного города Северного Хорезма. На западе огузы достигали Волги и граничили с, хазарами и подвластными Хазарии буртасами [658]. К сожалению, в нашем распоряжении почти нет известий о политической истории Хорезма до конца Х в. Ибн Фадлан провел в Гургандже "много дней" [659], но ничего конкретного о взаимоотношениях Хорезма с гузами не cooбщaeт.

Огузско-хазарские отношения того времени выглядят противоречиво. В период прохождения посольства халфа через страну огузов у хазар были огузские пленные и огузские вожди явно опасались осложнений отношений с хазарами. Очевидно, перед этим имели место хазаро-огузские столкновения, окончившиеся для огузов неудачно. Из сведений Константина Багрянородного можно заключить, что такие войны были довольно частыми, а потому нет ничего удивительного, что в то время, когда Святослав в 965—966 гг. громил западные владения Хазарии, огузы напали на хазар с востока. И это зафиксировали летописцы Халифата, вообще-то уделявшие мало внимания политическим отношениям даже Саманидов с их северными соседями.

Однако если огузо-хазарскую войну, вернее, ее начало надо датировать 965 г., то события, изложенные далее Ибн Мискавейхом и Ибн ал-Асиром (т. е. обращения хазар к Хорезму), скорее всего, относятся к более позднему времени.

Святослав, закрепившись в Тмутаракани, что было ему необходимо из-за балканских планов, и освободив вятичей от хазарской дани, всю энергию обратил на реализацию своей балканской политики и увел с собой не только дружину, но и, как это практиковалось, ополчения подвластных славянских "племен". На этом этапе (967—968 гг.) Святослав первоначально воевал с болгарами как союзник Византии, хотя его отношения с империей и в это время не были стабильными. Империя была заинтересована в русском князе и платила ему за это "дань" [660]. В конце концов Святослав заключил мир с Болгарией, и в это время печенеги напали на Киев, где почти без войска находилась престарелая Ольга с внуками [661]. В историографии преобладает мнение, что печенегов направил на Киев византийский император [662].

Это вполне допустимо, но столь же возможно предположить, что печенегов к нападению на беззащитный Киев подтолкнули хазары или хазары и византийцы вместе. Ведь ситуация давно изменилась, старые враги печенегов — узы стали недругами и хазар, и недавнее поражение в войне со Святославом должно было побуждать хазар к реваншу, который они, ведя борьбу с гузами, своими силами осуществить не могли. Если принять этот вариант, то становятся яснее и многие аспекты рассказа Ибн Хаукаля.

ПВЛ сообщает, что печенеги пришли на Русь [663], когда Святослав пребывал в Переяславце на Дунае. Киев, обложенный кочевниками, находился в критическом положении и был спасен воеводой Претичем с левого берега Днепра (скорее всего, из Чернигова). Претич выдал себя за начальника передового отряда Святослава и сумел заставить печенегов несколько отступить от города. Лишь спешное возвращение князя окончательно спасло Киев. Святослав привел дружину, а затем на месте "собра вой", т. е. ополченцев из окрестных земель, "прогна печенеги в поли, и бысть мир" [664]. Все это происходило, по летописи, в 968 г. Весь 969 г. князь оставался в Киеве. ПВЛ объясняет это болезнью Ольги, которая чувствуя приближение кончины, просила сына повременить с отъездом на Дунай. И лишь похоронив мать и разместив сыновей по городам, Святослав в 970 г. (не раньше) [665] отправился на вторую Балканскую войну. Следовательно, в период событий, упоминаемых Ибн Хаукалем, князь был на родине. Сам он, очевидно, действительно не покидал "мать городов русских", но это не могло помешать ему послать отряды против хазар, с которыми надо было покончить, прежде чем опять уйти в далекий поход за Дунай.

То, что поход 968/969 гг. на хазар — реальность, достаточно хорошо обосновала Т. М. Калинина. Мне кажется, его достоверность косвенно подтверждает сообщение младшего современника событий — ал-Мукаддаси, когда он пишет, что русы — войско из Рума, т. е. Византии. Не означает ли это, что речь шла о русах, только что вернувшихся из византийских владений? То, что до этого упоминается поход Ма'муна, т. е. событие более позднее, удивлять не должно, так как само описание Хазарии, откуда взят этот отрывок, у ал-Мукаддаси составлено отнюдь не в хронологическом порядке, но скорее с нарушением последнего.

Поход 358 г. х. совершался по традиционным путям походов русов морем на восток, скорее всего мимо теперь русского Саркела через Переволоку на Волгу. Здесь он вполне мог затронуть и страну буртасов, подвластную хазарам, но основной целью стали обе хазарские столицы — новая Атиль и старая Самандар. Цель эта была достигнута, хазарские города взяты и разграблены, а их население в панике бежало буквально в разные стороны — от дагестанского побережья и областей Хорезма или прилегающих к нему до южного побережья Каспийского моря. Но вот последующие события источниками освещены смутно, и в них надо попытаться разобраться.

Несомненно, русы действовали не в одиночку. По-видимому, них были какие-то контакты с гузами. Именно в это время гузы перешли Волгу [666] и вскоре под именем торков появились по соседству с Киевом. В 80-е годы Х в. торки выступили в качестве союзников Владимира против булгар [667], по-видимому приазовских (черных).

Но события 945 г., а может быть, и более ранние показывают, что у русов были налажены контакты с некоторыми правителями Северного Кавказа. В пользу этого говорят факты междоусобиц в Дагестане в первые два десятилетия Х в. и, наконец, участие алан и лакзов в походе 944—945 гг.

После разгрома 968/969 гг. хазарам ничего другого не оставалось, как просить о поддержке тех самых мусульман, с которыми Хазария боролась буквально столетия. В ответ, естественно, последовало предложение оставить иудаизм и принять ислам. Поставленное в безвыходное положение окружение царя вынуждено было согласиться, хотя сам царь, кажется, сначала отказался, но, судя по сообщению Ибн ал-Асира, уже после похода Ма'муна также принял ислам.

Все эти события происходили на протяжении 70-х — начала 80-х годов Х в. В них много остается неясным. Во-первых, какова роль русов после разорения ими Атиля и Самандара? Из сведений Ибн Хаукаля получается, что какие-то русы пребывали в Хазарии еще в начале 80-х годов, так как ширван-шах Мухаммед б. Ахмад воцарился в 371 г. х. (981/982 гг.). Географ именует его "могущественным", и действительно этот правитель начал свою деятельность с больших политических успехов (в масштабах Кавказа). В 982 г. он овладел столицей Аррана Берда'а, до этого в 981 г. захватил г. Кабала, а позже, в 988 г., временно даже закрепился в Дербенте [668]. Примечательно, что как раз за год до этого, в 987 г., эмир Дербента Маймун в борьбе с городской знатью "искал помощи" у русов и они прибыли в Дербент на 18 судах [669]. Откуда прибыли? Вероятно, из устья Волги, обычным для русских судов маршрутом.

Известно, что в год, когда русы захватили Атиль и Самандар (358 г. х.), в Дагестане происходили бурные события, в которых активную роль играл дейлёмитский правитель (Южного) Азербайджана Ибрагим б. Марзубан (960—983 гг.), сын того самого Марзубана б. Мухаммеда, что воевал с русами в Закавказье в 945 г. В 968/969 гг. Ибрагим занял Ширван и приказал эмиру Дербента Ахмаду прибыть к нему, т. е. подчиниться. Однако Ахмад, по смутному выражению хроники, "не ответил и не явился" [670]. Попытка Ибрагима продвинуться на север к Маскату не удалась из-за сопротивления жителей. Эмир действовал в союзе с сарирцами, но затем "народ Баба" перебил сарирцев, и это вызвало войну мусульман с сарирцами, закончившуюся страшным поражением мусульман у самого Дербента в 971 г. [671]

Время было смутное, народ или мусульмане Дербента предводительствовались городскими раисами [672], которые боролись против тех дербентских правителей, которые ориентировались на союз с мусульманскими властителями Восточного Закавказья и Дейлема. Упомянутый Ахмад пытался лавировать между мусульманами, на стороне которых симпатии составителя дербентской хроники, и какой-то частью дербентцев, которая ориентировалась на неверных — ас-Сарир, Шандан и др. Скорее всего, с последними контактировали и русы. Сыном Ахмада был эмир Маймун, который прямо призвал русов на помощь в борьбе с раисами.

Эта борьба — особая тема. В данном случае важно установить. что русы и в 80-е годы Х в. были в таком месте, откуда они могли на судах быстро и легко достигнуть Дербента. Сделать это было бы невозможно, если бы устье Волги не находилось под их контролем. А об этом свидетельствует и Ибн Хаукаль. Отмечу и еще одну немаловажную деталь. По данным дербентской хроники, русы появляются в Дербенте в 80-х годах Х в. (987/989 гг.) [673] и позже, в 20-х годах XI в. [674] В промеждутке же между этими датами о русах в Дербенте сведений нет. Ширван-шах Мухаммед б. Ахмад правил с 371 по 381 г. х. (981—991 гг.) [675], но его активность в районе хазарских владений закончилась где-то в 989/990 гг., т. е. совпадает с последними известиями о русах в Дербенте. Так что не совсем ясные из сообщения Ибн Хаукаля сведениия о помощи этого ширван-шаха хазарам, утесненным русами, скорее всего, приходятся также на 981—989 гг., когда ширван-шах активно вмешивался в дела Дагестана. А так как Ибн Хаукаль мог знать лишь о событиях начала 980-х годов, то логично отнести его сведения к этой дате.

Вероятно, надежды хазар на ширван-шаха не оправдались и тогда они обратились к правителю Гурганджа.

Смущает длительность пребывания русов в Хазарии после похода 358 г. х. Ведь получается, что они находились в хазарских городах все 70-е и 80-е годы Х в.! Если считать этих русов варяжской вольницей, это понятно. Скандинавские викинги часто вообще покидали родину и обосновывались в чужих землях навсегда (Нормандия, Сицилия и т. д.). Если же русы эти были воинами киевского князя, то как объяснить их столь длительное пребывание на чужбине в годы, когда сначала все силы были нужны для тяжелой войны с империей на Балканах, а затем для борьбы сыновей Святослава за власть, и даже после этого, в период единодержавия Владимира? Вопрос очень трудный, но ответить на него надо.

Мне кажется, необходимо учитывать два обстоятельства. Во-первых, характер известий ПВЛ о IX—Х вв. Цель хрониста — показать историю правящей династии с 882 г., киевских князей прежде всего. События в подвластных Киеву областях почти не затрагиваются, исключая такие экстравагантные факты, как убийство Игоря в земле древлян. Но и оно связано с судьбой киевского князя. А между тем во всех подвластных Киеву землях текла своя жизнь, полная событий, оставшихся нам неизвестными. И когда случайно появляются дополнительные, чужеземные материалы, мы часто становимся в тупик.

Во-вторых, и это главное, надо учитывать сам уровень Древнерусского государства Х в. В нашей историографии его и завышают (Б. А. Рыбаков), и занижают (И. Я. Фроянов). Между тем Русь той поры — типичное варварское государство [676], в котором еще были сильны и нерушимы общинные связи. Над этой совокупностью общин возвышалась столь же типичная надстройка в лице князя и его дружины, формировавшейся, употребляя древнерусский термин, из изгоев разных стран и племен. Что бы ни писали "антинорманисты", состав древнерусской верхушки, перечисленной в договорах Олега и Игоря с греками, в основном не славянский, как неславянские и имена первых князей. При Святославе ситуация менялась, но еще не изменилась. Сам князь уже носит славянское имя, но его ближайшие советники — Свенельд и Асмуд имеют скандинавские имена. Скандинавская по происхождению династия не могла быстро оторваться от своих истоков. Она, конечно, должна была выражать и интересы славянской знати, прежде всего киевской, но слилась с ней, по-видимому, лишь на протяжении второй половины Х в. Организуя большие заморские походы, киевские князья, естественно, привлекалн на службу те же варяжские отряды, да и местные дружины в ту пору жили войной и полюдьем. Поэтому их могли оставлять в завоеванных областях, где они держались какое-то, зависящее уже от конкретных условий, время. Так могло быть и в Хазарии, где к тому же русы действовали в союзе с такими варварскими же образованиями, как ас-Сарир, Алания и т. д.

Поэтому вполне можно допустить, что после похода 968/969 гг. в хазарских городах Атиле и Самандаре какое-то время пребывали русы. В каких отношениях находились они с метрополией, Киевом, можно только гадать, но такие отношения должны были существовать. Ушли оттуда русы, по-видимому, где-то после 989/990 гг., и, как представляется, это связано именно с вмешательством Хорезма, о котором упоминают арабские источники.

О Хорезме той поры сведений мало. Мы даже не знаем, когда в Гургандже стал эмиром Ма'мун, который в 995 г. подчинил себе и Южный Хорезм. Вмешательство его в дела Хазарии имело место раньше, до этой даты. Ал-Мукаддаси, который и упоминает поход Ма'муна, не указывает, с кем он воевал. Ибн Мискавейх и Ибн ал-Асир излагают события так, что вполне можно предположить, что между нападением турок на хазар в 965 г. и изгнанием их из Хазарии прошло какое-то время. К тому же только более поздний Ибн ал-Асир прямо указывает, что хорезмийцы изгоняли именно турок. Так что вполне возможно, что Ма'мун освобождал Хазарию от русов пли от русов и турок (огузов) вместе.

Интересно и другое — упоминание у хазар в период их пребывания в изгнании (на Мангышлаке?) царя, который, очевидно, бежал со своим двором и приближенными из Атиля и до оказания ему помощи хорезмийцами находился вне пределов своего государства, а затем (вероятно, вернувшись в Атиль) принял ислам, что его окружение сделало раньше.

Это говорит о том, что утвердившийся в историографии тезис об уничтожении хазарской государственности в 60-е годы Х в. неточен. Уже из рассмотренного материала можно заключить, что Хазарское государство существовало еще в 90-е годы Х в., хотя мы не можем ничего конкретного сказать ни о его территории, ни о каких-либо событиях, с ним связанных, кроме упомянутых выше. Во всяком случае, походы русов в пределы Дагестана и Ширвана в 1025—1034 гг., несомненно связанные с деятельностью тмутараканского князя Мстислава Владимировича, как видно из дербентской хроники, скорее всего, шли через аланскую территорию, так как аланы были постоянными союзниками русов в этих походах [677]. Никакого упоминания хазар в связи с этими событиями в источниках нет, так что можно предположить, что древние владения Хазарии в Северном Дагестане, в том числе и старая столица Самандар, к Хазарии уже не вернулись. Хазары Подонья (Саркела) и Тмутаракани попали под власть Руси, и упоминания о них в русских летописях [678] не позволяют уловить какую-либо их связь с Нижней Волгой, где, по-видимому, и доживал свои сроки Хазарский каганат.

Когда он прекратил существование, мы сказать не можем. В экстрактах дербентской хроники у Мюнаджим-баши в богатый событиями 1064 г. попало такое сообщение: "В том же году и остатки хазар численностью в 3000 семей (домов) прибыли в город Кахтан из страны хазар, отстроили его и поселились в нем" [679]. Мне кажется, так точнее перевести арабский текст. У В. Ф. Минорского речь идет о прибытии этих хазар в г. Кахтан хазарской страны или (как вариант) "в Кахтан на (прежней?) хазарской территории" [680]. Это известие следует за упоминанием захвата в том же году многих исламских земель. Здесь загадкой является уже сам г. Кахтан, название которого созвучно названию арабского племени кахтан. А поскольку, согласно ал-Мас'уди, на происхождение от этого племени претендовали правители Хайтака в Дагестане, В. Ф. Минорский допускает, что Хайтак и есть Кахтан. Однако в тексте Мюнаджим-баши речь идет о г. Кахтан, а такой город не известен ни в Хазарии, ни в окрестных землях. Скорее всего, название искажено, и идентифицировать его с известными нам городами не представляется возможным.

Вместе с тем если понимать текст, как предлагаю я, то он может быть объяснен. Прежде всего в нем идет речь об остатках хазар, бежавших из своей страны, очевидно, из-за каких-то имевших там место событий. Что это могли быть за события?

Первая половина XI в. ознаменовалась новым мощным движением кочевых племен из Центральной и Средней Азии. Одни племена вытесняли другие и заставляли их, в свою очередь, надвигаться на области с земледельческим населением. Кыпчаки (половцы) в 30-е годы XI в. вытеснили огузов из среднеазиатских степей, в результате чего началась экспансия огузских племен через Мавераннахр и Иран на запад. Половцы, в свою очередь теснимые восточными соседями, толкали на запад торков, кочевавших между Волгой и Днестром (торки — те самые узы, о которых говорилось в связи с событиями Х в.). Торки же в союзе с русскими громили печенегов [681] - Наконец, около 1054 г. половцы сломили торков и подошли к южным пределам Руси. В этих событиях какую-то роль играли аланы, в 60-е годы XI в. захватившие какие-то мусульманские земли (скорее всего, в Приморском Дагестане, но, возможно, речь идет о хазарских территориях, поскольку хазары в конце Х в. приняли ислам).

Можно высказать гипотезу, что Хазарское государство окончательно было ликвидировано в ходе бурных политических событий 50—60-х годов XI в. И вот тогда-то, очевидно, постепенно в Нижнем Поволжье закрепилась Волжская Булгария, что предположил в свое время В. В. Бартольд и что для XII в. было подтверждено опубликованным Дублером в 1953 г. новым сочинением ал-Гарнати [682].

Имеется в виду историческая Сирия, куда входили некоторые смежные районы современных Турции и Ирака.

Новосельцев А.П. Хазарское государство

4. Падение Хазарского каганата

Новосельцев А.П.
Хазарское государство