Иван Дыховичный скучает по кино

Иван Дыховичный, сын драматурга и балерины, родился в 1947 году, закончил Щукинское училище, играл в Театре на Таганке, был женат на дочери члена Политбюро, закончил Высшие режиссерские курсы, поставил фильмы "Черный монах", "Прорва", "Музыка для декабря", делает на РТР "Уловку-22", является главным режиссером этого канала. И вот что он рассказывает о себе сам.

В первом классе меня хотели остричь наголо. Каждый день директриса, у которой, я помню, была одна грудь искусственная, запускала мне руку в волосы и требовала идти в парикмахерскую. Я так и не дался, хотя это было почти невозможно в возрасте шести лет. Жили мы на Чистых прудах, в уплотненной квартире. С самого начала я видел вокруг себя интересных людей, друзей моих родителей - от Пастернака до Соловьева-Седого. В меня заложили ценности, которые складывались в результате жизни целых поколений. Нельзя предавать, нельзя существовать без законов чести.
Когда мне было пятнадцать, умер отец. В шестнадцать лет я стал совершенно самостоятельным. Про меня всегда ходил миф, что я как сыр в масле катаюсь, и я его рьяно поддерживал, но никогда у меня не было и до сих пор нет сберкнижки, позволяющей хоть несколько месяцев провести, не работая. Тогда зарабатывал всякими разными способами, включая разгрузку вагонов. Сначала картошка, капуста, потом переводили на бананы. Компанию составлял Саша Кайдановский. Мы с ним ночевали в мастерской у художника Левинского, где он спал на антресолях, а я на какой-то лавочке, потом снимали одну комнату на Арбате. Ходили в кафе "Буратино", молодежь употребляла портвейн, я всегда водку пил, воспитанный папой в правильном духе. Но с Кайдановским мы Шиллера вместе читали. У нас были большие интересы, чем сделать себе карьеру или заработать деньги. В конце института резко разошлись, потом сошлись еще раз, потом опять разошлись. Из института меня часто выгоняли: не танцуй рок-н-ролл, не танцуй. А я танцевал и сейчас могу, нет вопросов. Я навсегда усвоил, что в этой стране, как и в других, тебя все хотят нагнуть. Но если можешь, не нагибайся, ищи свое и красивое - дом, дерево, улицу, женщину, что угодно. После "Щуки" поехал к Райкину в Ленинград, жил в гостинице "Киевская" и отдавал за нее почти всю зарплату. Жил впроголодь, совсем впроголодь, так тяжело не было даже в Москве. Через полтора года вернулся, пошел к Любимову, который меня и раньше приглашал. Снял жилье в Козловском переулке.

В театре было тогда всего тридцать человек, Володе Высоцкому я чем-то приглянулся, он меня приобщил к концертам, мы с ним много лет проездили, я пел Дениса Давыдова. При мне Володя женился на Марине Влади, потом они жили у меня в большой квартире в Хамовниках, потому что я тоже женился. Ее звали Ольга, она просто пришла в театр, а потом мы случайно встретились - сразу после спектакля со Смеховым и Высоцким поехали в ресторан Дома кино, а она там сидит с приятельницей. Когда стало ясно, что я люблю эту девушку, были все же сомнения: "Скажут, зять члена Политбюро". На это Володя мне, двадцатидвухлетнему, привел аргумент: "Если бы ты на ней женился, потому что дочка Полянского, ты был бы мерзавец. Но если ты на ней не женишься, потому что дочка Полянского, ты тем более мерзавец". Мы прожили шестнадцать лет, из них "членом" ее отец был первые три года. Но что я за это заплатил, знаю только я. Люди же очень добрые. А кто бы показал, чем я воспользовался. Что, стал начальником, выстроил дачу, ездил на черных "Волгах", ел пайки? Я сам тогда концертами зарабатывал денег больше, чем можно вообразить. И та большая квартира, которая все равно осталась жене, стоила мне потери квартиры деда, дед к нам переехал. Однако строили козни, в театре играть не давали.
У меня два сына. Один взрослый, от первого брака, Дмитрий, дизайнер, очень творческий человек, там внуку Косте полтора года. Второму сыну, Володе, двенадцать лет. Мою вторую жену тоже звали Ольгой, она из Магнитогорска, училась здесь филологии. Я тогда во всех смыслах начал новую жизнь. Становился режиссером, но работы еще не было, мы с ней оказались в совершенной нищете, снимали две комнаты на даче во Внуково, как в коммуналке, появился ребенок, я активно участвовал в кухнях-пеленках. Дальше снимали в Москве, потом я снял кино, купил квартиру. Потом Ольга вышла за американца и вот уже восемь лет живет в Америке. Сын с ней в Коннектикуте, по-русски уже говорит с акцентом. Нормальный компьютерный умный ребенок. Мы с ним видимся минимум два раза в год - когда может, проводит здесь все летние каникулы, а зимой стараемся покататься на горных лыжах. Да, я катаюсь профессионально. Мне всегда хватало времени на все, чего хотел. Правда, сплю шесть часов. Я строил в Чегете канатную дорогу, чтобы скорей кататься. Еще профессионально езжу на мотоцикле - в ДОСААФ занимался кроссом. Езжу на снежном мотоцикле, причем с тех пор, когда здесь вообще не знали, что это такое. Летал на дельтаплане, летаю на самолете - брал уроки в авиаклубе, очень хотел научиться летать еще маленьким мальчиком, но пришлось прожить долгую жизнь, чтобы это попробовать. Прошлой зимой был за полярным кругом - меня с фирмы "Ауди" пригласили учиться водить машину по льду. Мне вообще нравятся крайности: такие вещи, где ты проверяешь, что можешь, а что не можешь.

После второго развода я купил себе крошечную квартирку, но сейчас живу снова за городом. Всегда очень этого хотел: есть возможность хотя бы на ночь отдалиться от всего этого. Четыре года назад построил дом в Дарьино по Можайской дороге. Я не люблю тусовку, как это ни странно, и редко куда-то хожу. Нет, я не обидчивый, меня надо обижать долго, но потом ничего уже сделать нельзя. Я знаю, что такое дружба. Сейчас нет дружб ни у кого. Если заезжает кто-нибудь интересный, новый и близкий по натуре, это не дружба, а общение. К тому же работа отнимает четырнадцать часов в день, а остальное время я провожу с человеком, которого люблю. Мы вместе полтора года, ее зовут Ольга, все думают, я по этому принципу жен выбираю. Мы познакомились на телевидении, ее пытались сделать ведущей здесь, на втором канале, а она отказалась, чем меня радостно удивила. УЧИТСЯ на режиссерских курсах у Леши Германа, ей девятнадцать лет. "Доволен" - опасное слово. Я рад своей жизни. А не хватает мне одного - кино снимать.